– Пойдем, Вивьена, – позвал император, беря меня за руку. – Экскурсия по детской в мои планы не входила. Нам еще нужно успеть посмотреть пару интересных мест.

И снова этот внимательный, изучающий взгляд. Я улыбнулась и согласно кивнула. Не собираюсь лезть ему в душу. Мы не в тех отношениях, чтобы я могла рассчитывать на рассказ о родителях, если для Эроана это неприятно или болезненно. Важно уже то, что он привел меня сюда. Приоткрыл завесу тайны над своей личностью, над тем, каким был раньше. Не думаю, что он всех подряд сюда водит.

– Знаешь, я ожидал более бурной реакции на мрачную часть замка, – заметил император.

– Например? Ждал, что я закричу? С воплями ужаса брошусь обратно к карете и попрошу увезти меня отсюда?

– Или бросишься ко мне в объятия. Как вариант, – предположил Эроан с улыбкой.

– Чтобы я бросилась к тебе в объятия, нужно что-нибудь другое. А пугающий замок… мне было интересно.

– И у тебя не возникло ощущение, что в этом месте мог вырасти только чокнутый?

– Маньяк, который убивает юных девушек и закапывает их под кустами огалий, – согласилась с улыбкой. Не удержалась от шутки: – Зная тебя, скорее, предположу, что девушки, ты и кусты сочетаются несколько иным образом.

В глазах Эроана загорелся огонек.

– Сегодня я буду оригинален и приглашу тебя не в кусты.

– Почту за честь!

Мы вышли во двор. Здесь, в жилой части, и замковые стены выглядели иначе. Такой же неровный, шероховатый камень, но светло-серый. А в лучах закатного солнца выпуклая поверхность камня поблескивает алым металликом. Арк-Каран остались верны себе даже здесь. Глядя на это великолепие, чувствуется, что они не считают свою магию проклятием – они гордятся ею.

За последней замковой стеной обнаружилась тропинка. Вела она вниз с холма, к деревьям. А между деревьями, кажется, что-то поблескивало.

– Готова немного прогуляться? – Эроан снова предложил мне руку, посматривая на туфли с невысоким каблучком.

Пожалуй, если тропинка не станет слишком каменистой, я справлюсь.

– Оно того стоит?

– Думаю, да. Но решишь сама, когда увидишь.

– Рискну! – я приняла его руку.

Мы зашагали по тропинке.

– Ты часто виделся с отцом до переезда в столицу?

– Нет. Он приезжал, может, раз в полгода. Точно не помню. Казалось, до четырнадцати лет меня для него, как будто, не существовало. Но я не был одинок.

– Вы с Шеймэлом очень близки?

– В детстве постоянно вместе развлекались. И учились тоже вместе. Друзей, как ты понимаешь, у нас не было. С детьми прислуги мы какое-то время водились, но потом те сами стали нас сторониться. А в какой-то момент их отослали в город по приказу отца. Мы еще сбегали к ним, пока не поняли, что бывшие друзья не так уж рады нас видеть.

– Где Шеймэл сейчас?

– На южной границе. Улаживает кое-какие дела.

Мне почему-то представился второй Даррэн. Наверное, потому что оба темные маги. Но, вероятно, когда Шеймэл вернется в столицу, меня здесь уже не будет. Вряд ли нам доведется познакомиться.

Вскоре я поняла, что поблескивало за деревьями. Небольшое озерцо, спрятанное в низине. Берег поднимался над ним на несколько метров и резко обрывался. Зато деревья росли у самой границы – их корни торчали прямо из земли на обрыве.

– Так, сейчас… – сказал Эроан. Подошел к дереву, засунул руку в листву и достал оттуда…

– Тарзанка? – поразилась я.

– Что? – не понял Эроан.

– Ну… штуковина, на которой можно раскачиваться, – пояснила спохватившись. – В детстве с друзьями так называли похожие сооружения.

– Мы называем ее качалью. Рискнешь раскачаться над пропастью? – и такая мальчишеская улыбка озарила лицо Эроана, что я залюбовалась.

– Почему бы нет.

Я решительно подошла к тарзанке и отняла ее у императора. Он так удивился, видимо, не ожидав от меня подобной прыти, что не стал ее удерживать.

Обхватила веревку, подергала слегка, проверяя натяжение. Выглядит прочно. Достаточно шероховатая, чтобы натереть руки, но ближе к концу веревки располагается деревянная конструкция из перевязанных крест-накрест палок. Да, пожалуй, можно использовать как качель. Но я же в платье! Ногами вставать? Неудобно. Гораздо надежнее будет усесться на крестовину, а руками накрепко ухватиться за веревку.

Эроан с интересом наблюдал за мной и улыбался.

Он издевается, да? Не мог предупредить, что планирует сделать мне неприличное предложение?

Я подумала и… тоже улыбнулась. Подозреваю, вышло весьма коварно. Потому что Эроан слегка напрягся.

Во мне вдруг разгорелся азарт. Я не стала отказывать себе в желании немного поиграть, подразнить императора.

Повернулась к нему спиной, обернулась через плечо:

– Поможешь расстегнуть молнию? Не хочу испортить платье, нам ведь еще назад как-то ехать…

Эроан держался стойко. Ровно до того момента, как взялся исполнять мою просьбу. Я уже смотрела вперед и не видела его лица, зато чувствовала руки.

Ощутила, как неторопливо Эроан расстегивает молнию. Его ладони спускаются по спине, касаясь кожи, что открывается буквально по сантиметру. Здесь тепло, но пальцы Эроана все равно обжигают на контрасте с вечерним воздухом. Затем скользят по плечам, снимая платье. И снова – по спине. На середине лопаток немного задерживаются – там начинается широкая полоска кружевной ткани. В последние годы среди аристократок империи популярны бюстье и кокетливые шароварчики. Так что я не планировала оставаться совсем уж голой.

К тому же, шароварчики от ордена – штука на редкость прочная. В таких и на дерево можно без опаски залезть – не порвутся!

От прикосновения ладони к лопаткам окончательно сбилось дыхание. Эроан приспустил платье еще ниже и обнял за талию, притягивая к себе. Его губы коснулись моей шеи, нежно, едва ощутимо. Но этого оказалось достаточно, чтобы сердце забилось чаще, разгоняя разгоряченную кровь.

Я откинула голову на плечо Эроана, позволяя ему эту ласку. Совсем недолго, совсем чуть-чуть. Пусть его губы скользят вдоль шеи, покрывая ее уже не такими легкими, гораздо более ощутимыми поцелуями. Пусть его ладони гладят обнаженный живот и поднимаются выше, к груди. Пусть мое тело отзывается жаром, а его сердце стучит так гулко, так сильно, что сотрясает нас обоих.

Платье соскользнуло к ногам неожиданно. Прохладный воздух обдал бедра, легко просачиваясь сквозь тонкую, шелковистую ткань. Я опомнилась, сообразив, что, вообще-то, пока не собиралась позволять Эроану больше. Нужно взять себя в руки! А что поможет слегка остудиться?..

– Тарзанка! – завопила я, отталкивая ошеломленного и, возможно, слегка оглушенного императора.