Так что я не выспался, в отличие от моего крылатого напарника, который после вчерашней гонки со смертью всю ночь дрых без задних ног. А рано утром Фьорд поднялся бодренький, как огурчик, и унесся куда-то, оставив меня одного замерзать в каменном мешке пещеры. Вылезая из плащ-палатки, которая от дождя защищала замечательно, а от холода – никак, я решил погреться хотя бы зарядкой. И размялся слегка.

И потом еще долго ругался, кроя на чем свет стоит несчастного Фьорда, который так-то был ни в чем не виноват. Оказывается, я ночью не сомкнул глаз не из-за того, что мне было холодно. Выяснилось, что лохматый гиппогриф просто кишел блохами! И за длинную арабелльскую ночь их на меня перелезло столько, что теперь они ссыпались, словно песок. А согревшееся тело начало зудеть и чесаться от множества укусов. Товарищи разработчики! Я, конечно, понимаю, что вы эту игру хотели сделать максимально реалистичной для меня. Но мне кажется, насчет блох – это уже перебор!

Когда Фьорд вернулся, я уже собирался высказать ему все, что о нем думаю, по высшей мерке откровенности. Но передумал, поскольку гиппогриф принес мне связку дров и завтрак – ляжку ящера приличных размеров. А по довольной морде летчика-истребителя было понятно, что остальную часть ящера он успешно схарчил прямо на месте добычи.

Ящер, пожаренный по-походному, над костром, оказался вполне недурен – по вкусу он походил на индейку. Так что я великодушно простил блохастика, и мы снова отправились в путь.

Пронесшийся над плато ураган натворил немало бед. Кусты в основном русле его прохождения были выдраны подчистую из слабой каменистой почвы, тут и там валялись вывороченные с корнем деревья, а кое-где падальщики пировали на трупах тех, кто не пережил эту ночь. В общем, здесь вчера случился апокалипсис районного масштаба.

«У нас такие события в порядке вещей, – сообщил мне Фьорд, когда я поделился своими опасениями насчет разрушительной силы местной природы. – Через год уже никаких последствий не будет видно. А через два года случится новый ураган, и про старый все позабудут».

– А от чего рождаются такие ураганы? И вообще, отчего возникает сама облачная пелена над планетой?

«Не знаю. Никто не знает. Одни мудрые люди говорят, что вся Оборотная сторона – это огромный океан. Подземное тепло нагревает его дно, и океан кипит, словно огромный котелок, испаряя воду в небо. А другие мудрые люди утверждают, что Арабелла дышит, словно живая, и ее дыхание создает спасительный покров над миром, защищая его от жгучих лучей Беллы. А третьи вообще заявляют, что во всем виновата магия! Ну, на магию-то всегда проще все свалить – для этого думать особо не требуется».

– Кстати, мы сейчас уже летим над Оборотной стороной. Земля под нами – обычная, деревья все те же внизу растут, да и живность здесь все такая же бегает, как и по ту сторону экватора. В чем разница между Лицевой и Оборотной сторонами?

«А вы причувствуйтесь и сразу все поймете».

В моем русском языке такое слово отсутствовало. Но я, в принципе, понял, что имеется в виду, – общение с черепахой-философом научило. Закрыв глаза, я мысленно посмотрел на себя со стороны. Здравствуйте, Игорь Владимирович Тальков! Давненько не виделись! Сообщаю вам, что вы в данный момент летите верхом на чуде-юде с орлиным передком и лошадиной задницей. Эта несчастная хрень, которой с рождения ставят прогулы в кунсткамере, разговаривать конечно же не умеет, ибо – нечем! Поэтому говорите вы опять же сами с собой. Теперь бросьте взгляд вниз: под вами находится планета, которая в такой конфигурации в реальности существовать вообще не может. А это означает, что ее и нет на самом деле, а вы видите под собой весьма убедительную иллюзию. А теперь, любезный, поглядите наверх. Что, облака мешают? Но ведь если планеты нет – значит, и облаков над вами тоже нет. Исключите их. Что вы теперь там видите?

А там не было ничего! Ни солнца, ни звезд – один сплошной океан Тьмы. И это было невероятно страшно. Когда я мысленно вернулся в свое сознание, у меня зубы чечетку выбивали.

– Как же это так? – тихо произнес я, не в силах осознать увиденное.

«Вот как-то так, – невозмутимо ответил гиппогриф. – Мир немножко сложнее устроен, чем мы его видим. Тьма и Свет на самом деле присутствуют везде, в каждом мире Созвездия. Просто здесь, на Арабелле, в силу ее особенного устройства, их разграничение настолько явно бросается в глаза. И большинство разумных существ Созвездия от рождения тоже делятся на два вида: одни Светлые, другие Темные».

– Получается, именно по такому принципу поделилась воздушная армия Повелителя, будучи предоставлена сама себе? Детки не смогли мирно играть в одной песочнице?

«Совершенно верно. Кто-то из Черных может жить во Тьме, а кто-то из них только во Тьме жить и может. И Красным, выступающим на стороне Света, Черные ни за что подчиняться не будут».

– Но Повелителю они ведь как-то подчинялись. Причем и те и другие.

«С вами, людьми, все гораздо запутаннее. Вы рождаетесь нейтральными, и у вас по жизни есть выбор – на какую сторону встать. Иногда вы делаете этот выбор осознанно, иногда – интуитивно…»

«Внимание! Внимание! Двадцать третий, как слышите меня?» – внезапно затрещала рация, прервав нашу возвышенную беседу.

«Фьорд на связи. Вы кто?» – спросил гиппогриф.

«Август, лидер Золотой. Мы идем слева от вас. Не отклоняйтесь от курса ни в коем случае! Где-то поблизости замечены перехватчики!»

«С кем это ты болтаешь, лохматик? – прорезался в эфире резкий клекочущий голос. – Или в небе потерялся? Так мы здесь, прямо перед вами!»

«Орландо, ты, что ли? – саркастически каркнул командир Золотой эскадрильи. – Тебя разве еще не списали по возрасту? Все же шестой десяток на крыле – поди, песок на лету сыплется. А мы с пенсионерами не воюем. Так что мой тебе совет: улетай, покуда цел!»

«Пенсионер, значит? – возмущенно проклекотал эфир. – Это с чего бы, желторотик?»

«Так ты же седой по жизни! Был… Говорят, твою белую башку на спор побрили, и ты стал на грифа похож».

«Побрили, говоришь? Ну-ну. Сейчас мы будем ваши лошадиные задницы брить! Готовьте мыло, уродцы, а комплект бритвенных лезвий завсегда при нас!»

«Мы еще посмотрим, чучело, кто кого сегодня побреет! – прозвучал ответный вызов Августа. – Эскадрилья, к бою! В три эшелона по высоте! Ведущий прикрывает ведомого!»

«Похоже, слева по курсу драчка начинается! – возбужденно произнес Фьорд, вглядываясь туда, где я видел лишь мелькающие точки. – Истребители против перехватчиков, шесть на шесть – классика жанра! Эх, жалко я не там! В таком раскладе даже один лишний опытный боец может развернуть ход боя в нашу пользу…»

– Во-первых, ты не есть опытный боец, и один фраг – еще не показатель! – возмутился я, отвешивая воспитательный подзатыльник раззадорившемуся гиппогрифу. – Во-вторых, у тебя есть задание – не забывай об этом. А в третьих…

«Да и ладно! Ну их на фиг, этих Золотых, – сами как-нибудь разберутся! – обиженно пробурчал Фьорд, внезапно потеряв интерес к воздушной схватке, в которой участвовали его сородичи. – Ведь прямо за ними разворачивается битва настоящих мастеров! Вот уж где не зазорно поучаствовать! Может быть, я вас высажу, а сам…»