Он сошел с тропинки очень осторожно, и тут я поняла, чтопривлекло его внимание. В тенечке под деревьями стоял мотоцикл, его хозяинрасположился чуть ниже, на стволе поваленного дерева, метра на три выступающегонад водой. Дядька в кепке сидел с удочкой и вроде бы дремал.

— Топай по тропинке, — шепнул Полифем. Я кивнула ибыстро пошла вперед. Он догнал меня через несколько минут, прихватив мотоцикл.Катил его рядом с собой.

— Надеюсь, этот драндулет заведется, — сказалворчливо. Мотоцикл завелся, треск пошел по всему лесу.

— А ты на нем ездить можешь? — позволила я себеусомниться.

— А это мы сейчас узнаем. — Выбирать неприходилось, я устроилась сзади, обхватила Полифема руками, и мы понеслисьвперед. — Далеко до райцентра? — прокричал он.

— Километров двадцать.

— Едем правильно?

— По крайней мере в ту сторону.

Тропинка вывела к огородам.

— Что это за населенный пункт? — спросил Полифем,остановившись.

— Должно быть, райцентр. Не помню, чтобы здесь ещечто-нибудь было. Хотя черт его знает.

Мотоцикл бросили в кустах и стали подниматься от реки вдольогородов. Очень скоро впереди показались дома, двухэтажные, старые.

— На вокзал соваться нельзя, — сказалПолифем. — Значит, надо искать машину.

— Угнать, что ли? — насторожилась я.

— Я знаю, что это нехорошо, — серьезно кивнулон. — Воспитывать будешь потом.

Мы вышли на улицу. Дома утопали в зелени, а проезжая частьвыглядела так, как будто городок только что пережил землетрясение.

— Паршивый городишко, — покачал головой Полифем.

— Все районные города одинаковые, — миролюбивосказала я. — Бедные, грязные, неказистые и почему-то все на одно лицо.

— А как же иначе, — хохотнул он. — Еслибедные да грязные… Вот что, отдохни в тенечке, а я схожу за машиной.

— Что ты намерен свистнуть? — поинтересовалась я.Затея немного пугала.

— «Опель», если подвернется.

— С ума сошел, в таком городе на «Опеле» все равно чтов шубе на пляже. Да нас в пять минут поймают.

— Не обязательно. Машина должна бегать быстро. По кайфубыло на «шестерке» от «Тойот» уходить?

— Николай, возьми себя в руки, оставь людям их ценныевещи, позаимствуй что попроще.

— Вот тут, на скамеечке, тебе удобно будет, —утешил он и зашагал дальше по улице.

Я устроилась на скамейке в чужом дворе и стала рисоватьногой узоры на песке.

— Вот жизнь, — сказала со вздохом, — машиныкрадем, еще и поймают.

Всласть заняться самобичеванием не удалось, с той стороны,где полчаса назад исчез Полифем, появилась белая «восьмерка» и плавно возлеменя притормозила.

— Как заказывала, — сказал Полифем. — Неброско и вроде бегает.

— Вот и побежали, — проворчала я, — не ровенчас, с поличным возьмут. — Он лихо развернулся и покатил по улице. Черездесять минут город остался позади. — Сейчас выберемся на центральноешоссе, и пойдут сплошные посты ГАИ, — канючила я.

— Не беспокойся.

— А куда мы вообще едем?

— Пока прямо, там посмотрим.

— Забавно, — кивнула я. Понемногу успокоилась ивроде бы задремала.

— Вот подходящий город, — вернул меня кдействительности Полифем и кивнул на указатель:

— И всего девяносто километров, час пути… Городбольшой, и мы там как иголка в стоге сена. Поменяем баксы, купишь билет, ипрости-прощай.

Честно говоря, перспектива не очень воодушевляла.

Город был полуторамиллионным. Вместо того чтобы взбодритьсяот ощущения безопасности, я заскучала. Вокруг люди домой торопятся с работы, ау меня ни работы, ни дома, и так выходит, что никому я вроде бы не нужна.

— Обменный пункт, — сказал Полифем. — Дайпару сотен поменяю. — Я взяла из пачки три купюры и ему протянула.Вернулся он быстро, я еще даже не успела пожалеть себя как следует, а он ужесел за руль и заявил:

— Ну вот, билет до Камчатки спокойно купишь.

— На поезд, что ли? — фыркнула я.

— Ничего, маленько прокатишься. Сейчас узнаем, гдездесь вокзал.

— Может, он не один, — начала я вредничать, —город большой.

— Значит, нам центральный.

Он потихоньку тронулся с места и только что не насвистывалот радости. На светофоре опустил стекло и прокричал водителю соседней машины:

— Не подскажешь, как к железнодорожному вокзалупроехать? — Парень перегнулся ближе к окну и стал объяснять. Я отвернуласьи глаза закрыла. — Порядок, — сказал Полифем, когда загорелся зеленыйсвет. — Здесь недалеко.

Мы свернули на проспект. Глаза я все-таки открыла и увиделана одном из домов вывеску «Междугородный переговорный пункт».

— Слушай, ничего, если я подруге позвоню? —спросила я.

— Зачем? — вроде бы удивился он.

— Скажу, что жива. Услышу родной голос. Мне станетлегче жить.

— Ну если легче… Только не болтай, где ты и кудаотчаливаешь.

— Поучи, — проворчала я, он немного сдал назад, ая направилась на переговорный пункт.

Народу было немного, телефон-автомат свободен. В спискегородов мой стоял первым, чем едва не выжал скупую слезу. Я позвонила Наташке,все сроки ее возвращения из отпуска давно прошли. Может, и так, но Наташка неотвечала. Я вздохнула и набрала номер Вики. Два длинных гудка и ее голос:

— Слушаю. — Я чуть не подпрыгнула от радости.

— Вика, это я.

— Господи, Маринка… жива. Я которую ночь не сплю.

— Я тоже, — сказала со вздохом.

— Что у тебя?

— Сматываюсь. Думаю, на Камчатку. Если доеду. Уж больнодалеко.

— А поближе нельзя?

— Подумаю.

— Не вешай носа. Все устроится, и ты вернешься.