Сворачиваю направо, держу факел впереди как оружие. Сейчас кинжал Уилла пришелся бы кстати. Проход начинает сужаться или… это у меня от темноты подводят глаза? Да нет же! Стены становятся уже. Мне кажется, или они хотят меня расплющить? Воздух заметно сгущается. Очередной поворот и очередное распутье. Сколько же здесь развилок? Теперь слова охранника не кажутся пустыми: «Вряд ли ты когда-нибудь оттуда выберешься». Так темно и тесно. Стены почти касаются плеч. Чем дальше углубляюсь, тем сильнее не по себе. Какое отвратительное место. И пахнет здесь ужасно, хотя запах знакомый. Не могу вспомнить, где я его слышала. Вереница ходов все дальше уводит под землю. Бинтов на руке заметно поубавилось. Надеюсь, их хватит.

Чем ниже спускаюсь, тем сильнее угасает факел, словно чувствует приближение чего-то ужасного. Решаю заменить его на другой, но по пути факелов больше не попадается. Вместо них на стенах зияют пустые держатели. Чувствую, как волосы на голове становятся дыбом. Кто-то их снял. Вряд ли кто-то спускается сюда на экскурсию, иначе охранник не смотрел бы на меня, как на умалишенную. А значит тот, кто забрал факелы… все еще здесь. Это мог быть Блэквуд, но все же каковы шансы, что в подземелье, спускающемся в землю на глубину трех этажей, только он один? Живот сжимается от обволакивающего спину страха. Ладно, без паники. Просто продолжай идти и выйдешь на Блэквуда. Он не мог далеко уйти, а то, что у него есть факел, большой плюс. По крайней мере, ты его заметишь. Продолжаю идти, но шаги уже не такие уверенные. Огонь в факеле подпрыгивает и трясется. Через время понимаю, что это не пламя дрожит, а моя рука. Вскоре все тело пропитывается сыростью, заставляя трястись то руки, то ноги. От этого я почти не вижу куда иду.

Пытаюсь собраться с духом, но спотыкаюсь о камень и роняю факел. Мое сердце останавливается в тот момент, когда он касается земли. Готова поклясться, если бы он потух, я бы умерла на месте. Но, благо, этого не произошло, и мое сердце снова бьется. Надолго ли. С каждым шагом в воздухе все меньше кислорода. Никогда не думала, что у меня клаустрофобия. Оказывается, чтоб понять, что ты боишься закрытого пространства, достаточно оказаться в закрытом пространстве. Каковы шансы, что Блэквуд выжил в этом аду без света, еды и свежего воздуха: пятьдесят на пятьдесят, сорок на шестьдесят, десять на девяносто? Надеюсь, они все-таки у него есть. Пальцы немеют от сырости и страха. Кажется, даже огонь в факеле трепещет от витающего в воздухе ужаса и смрада. Что это за вонь? Господи. Словно испорченная еда, гнилые овощи или… «Плоть», – понимаю я. Так воняет гниющее мясо. Я точно знаю, потому что уже чувствовала этот запах в логове моровов.

С конца прохода слышен треск, словно кто-то отколол от стены камень. Замираю и даже перестаю дышать. Еще один звук, ближе. Теперь я уже не боюсь. Меня пожирает паника! Я больше не хочу здесь оставаться! Эй? Кто-нибудь? Выпустите меня! Бегу в противоположную сторону. Стены стали еще теснее. Они просто убивают меня. Нечем… дышать… Откуда я пришла? Не вижу ни бинтов, ни дороги. Ужас ломает кости одна за другой, пока я мечусь в поисках обратной дороги. Где она? Я ведь помечала поворот?! Тогда почему их нет на местах? Кто-то их убрал! Чтоб я осталась взаперти в этих гнилых стенах, так же как и заключенные, брошенные сюда умирать заживо. Кто-нибудь, выпустите меня отсюда!

На глаза наворачиваются слезы, и я падаю. Факел укатывается вглубь коридора. Нет! Только не это! Я бросаюсь к нему. Не смей тухнуть. Только не сейчас! Последний огонек дребезжит в предсмертных конвульсиях. Хватаю факел, как раз в тот момент, когда искра издает последний хруст. Нет! Так и замираю в позе, в которой упала. Ощущение, будто мне только что перерезали сонную артерию. Теперь я не могу ни дышать, ни двигаться, ни видеть. Только слышать. Слышать треск камней, который с каждой минутой движется все быстрее. Ужас становится настолько явным, что превращается в привкус во рту, едкий привкус разлагающейся плоти. Спустя какое-то время, я все же нахожу в себе силы подняться и на ощупь двигаюсь вперед. Прислушиваюсь, но слышу лишь эхо шагов. Чудь погодя снова ничего. Это хуже всего. Тишина ужасает сильнее шума. По шуму хотя бы ясно, куда не стоит идти. Тишина каждый твой шаг делает лотереей. Найдешь или нет, улизнешь или нет. Стараюсь вести себя тихо, но дыхание подводит. Не могу нормально дышать. Либо с шумом втягиваю воздух, либо вовсе не дышу. Успокойся, постарайся успокоиться…

Пытаюсь восстановить дыхание, но… Что это? Я что-то слышала. Снова этот звук, словно камнем об стену. Где он? Не могу понять. Он то близко, то далеко, одновременно нигде и повсюду, просачивается в голову, сводит меня с ума. Нет. Я так больше не могу! Перестаньте! Бросаюсь бежать, но спотыкаюсь и падаю. Чувствую боль в правой ноге. Кто-то схватил меня за лодыжку! Кто… что это? Пальцы тянут куда-то в темноту. Нет! Не надо, пожалуйста! Отпусти! Пытаюсь за что-то ухватиться, но руки скользят по мерзлой земле. Пальцы обдают мертвенным холодом икры, колени, а затем и бедро. Оставь меня в покое! Нащупываю камень, бросаю его в темноту, и вдруг хватка ослабевает. Пальцы соскальзывают, и по глухому звуку становится ясно: я во что-то попала. Воспользовавшись шансом, поднимаюсь и бегу. Спотыкаюсь, бегу. Ударяюсь о камень. Бегу. Врезаюсь в стену. Бегу, бегу и буду бежать до тех пор, пока не выберусь из этого проклятого места. Какой я была дурой. Блэквуда здесь нет и, может, никогда и не было! А если и был, то наверняка уже умер. Это была ошибка! Необдуманная, глупая. Теперь я останусь здесь навсегда, замурованная на глубине нескольких километров под землей. Чувствую, как истекают последние капли сил, но в момент, когда я уже готова свалиться замертво, впереди появляется свет.

Мне не показалось? Наверное, это галлюцинация или ловушка, расставленная каким-нибудь заключенным. А я бегу ей навстречу с распростертыми руками. Бегу, как мотылек на огонь, и ничего не могу с собой поделать. Свет, я так изголодалась по свету. Больше не могу оставаться в темноте ни минуты, иначе рехнусь! Протягиваю руки к свету, но когда вижу его источник, останавливаюсь. Огонь трепещет на фоне фигуры, черной и тощей, фигуры того, кого я целую вечность пыталась отыскать.

– Блэквуд?

Не верю своим глазам, да и его тоже. В этом пропащем месте ничему нельзя верить, но все же. Это он сидит меньше чем в двух шагах. Но это не тот Блэквуд, с которым мы пробирались сквозь лес. Щеки впали, волосы сбились комом, под глазами зияют кратеры темнее мрака в подземелье. Он так исхудал. Нет. Он истощен! Скулы осунулись так глубоко, что, кажется, сейчас и вовсе сломаются. Как долго он здесь? Его вид поражает меня больше пережитого ужаса. Хочу коснуться плеча, чтоб убедиться, что это по-настоящему, но он оборачивается быстрее, чем я успеваю поднять руку. Что он делает? Он просто уходит!

– Подожди!

– Мне нечего добавить.

Не знаю, что шокирует больше, его охрипший голос или то, что он совершенно не рад меня видеть. И что значит «нечего добавить»? К чему? Он ведь еще ничего не сказал!

– Ты не можешь… просто уйти.

– А ты живучая, просто так не избавишься. Зря стараешься. С прошлого раза ничего не изменилось. Мой ответ – нет.

С прошлого раза? Но мы не виделись пару дней. Я думала, его уже нет в живых! И это все, что он может мне сказать?