то, что человек не может летать на крыльях, и его потеря была сродни образованию симбиоза: так же неожиданно, так же немыслимо и недопустимо. За последние полгода я слишком часто окуналась в это чувство неизведанности: после знакомства с Франциско, после образования симбиоза, после задержания в кафе…

У меня вдруг сильно засосало под ложечкой. Я посмотрела на Франциско и парящего за его плечом миниатюрного Манту. Снотворное, значит?

- Какие указания, Бен?! – завопил Себастьян. – Среди нас предатель! Пока мы не вычислим его, не сдвинемся с мертвой точки!

- Я разберусь. Сейчас важно не терять время. Мне предстоит встретиться с Джованни. Он – директор ФБР, и ему нужно знать, что камень потерян. Я попытаюсь с ним договориться.

- Бессчетное количество раз пытался!

- И еще столько же буду пытаться, - отрезал Бенедикт. – Кто-нибудь один отправится в Финикс. Если информация по поводу телецентра была верной, Питер появится там.

- Он избрал бы другую цель после того, как раскрыл Люка, - возразил Франциско.

- С чего вы вообще взяли, что его раскрыли?

- Он… оставил код… - еле слышно выдавила Николь.

- Идем. Хочу у тебя кое-что уточнить, - ласково обратился к ней Бенедикт, и она послушно встала, несколько приободренная его участием. – Себастьян, Дакота. Не буду навязывать вам свою точку зрения, но Гвинет и впрямь навряд ли отыскала бы камень. Я был его хранителем в эту ночь. Догадаться, где он находился, плохо зная потайные места моего дома, не смог бы никто, а она, если вы помните, у меня в гостях впервые. В последний раз мы останавливались здесь больше пяти лет назад.

Когда они с Николь исчезли на лестнице, Себастьян и Дакота с ужасом переглянулись. Я прекрасно понимала, о чем подумал каждый из них. Теперь они были вынуждены подозревать друг друга, а ведь так хотели излить злобу на относительно новенькую и малосимпатичную им девчонку. Наверное, они так же дружно бросились бы обвинять и меня, если бы не мой своевременный отъезд.

- На минутку, - я поймала Франциско за руку и вывела в коридор. – Ты сделал это, да?

Его пепельные глаза сперва распахнулись от удивления, а затем холодно прищурились.

- Мне казалось, мы уладили все проблемы с доверием. Откуда такие подозрения?

- Доверие здесь ни при чем! Манту определил снотворное в твоем стакане в кафе, когда агенты ФБР пытались устроить облаву. Он предупредил тебя тогда, почему не предупредил сейчас?

- Он же не сторожевой пес, - закатил глаза Франциско. – Заметил – сказал, но он не следит за тем, что я ем и пью, постоянно.

- Ты намеренно утаил от Бенедикта способ, как вернуть камень в Инкхигхаим.

- Да, мы это уже обсуждали…

- И именно ты хотел, чтобы людям стало известно о симбионтах! – оборвала его я, срываясь с шепота на громкий голос.

- Я не крал камень, Андреа. Верить или нет – решать тебе, - он красноречиво развел руками и отвернулся, чтобы прошествовать обратно в гостиную.

С этого обычного июльского утра в доме воцарилась необычная, удушливая атмосфера. Себастьян, будучи и раньше крайне подозрительным, сделался теперь просто невыносимым и не желал ни с кем, кроме Бенедикта, общаться. Причем выказывать свое нежелание он умудрялся столь пакостно, что очень скоро его все начали обходить стороной. Бенедикт, в свою очередь, быстро смекнул, что он обостряет и без того отравленные отношения внутри группы, и велел ему взять на себя разведку в Финиксе. Однако с его отъездом легче не стало. Николь редко высовывалась из своей комнаты и часами напролет плакала, Дакота и Гвинет продолжали ругаться, стоило им только столкнуться в коридоре, и мы с Франциско с недавних пор переняли у них эту пагубную привычку.

Я почти не сомневалась в его причастности к случившемуся. Мне были известны самые темные уголки его души, переполненные досадой и яростью, которые он тщательно маскировал и которые все равно можно было определить в его взгляде, когда он слышал о новых и еще более строгих ограничениях для симбионтов и об увеличении сроков для тех, кто уже находился на Сан-Клементе. Новоиспеченный директор ФБР не собирался щадить себе подобных. Едва вступив в должность, он сразу же внес ряд ужесточающих поправок в законодательные дополнения – об этом мне сообщил Бенедикт, когда они вместе с Франциско вернулись через портал после очередных переговоров.

- За трансформацию теперь будут привлекать к пожизненному заключению. Да, с Джованни пока тяжело… но он одумается. Его уже срочно отозвали в Вашингтон, надо полагать, исчезновения перспективных начались. Ему нужна наша помощь, а нам нужны развязанные руки.

- Ты веришь в людей гораздо больше, чем они этого заслуживают, - процедил Франциско.

- Нечто похожее говорили мне Люк и Дакота, когда я впервые решился назначить тебя хранителем камня, - добродушно улыбнулся Бенедикт.

- Уже сейчас Джованни, по сути, прямым текстом объявил симбионтам войну, - пропустив его слова мимо ушей, продолжил Франциско. – Этот глупец даже Питера ухитрился опередить!

- Ты ошибаешься, Джованни Махоун отнюдь не глупец. Скорее его можно назвать упрямцем.

- Невелика разница.

- Я не зря взял тебя сегодня с собой, Франциско. Ты должен понять, что мира не добиться силой. Она лишь породит новую, ответную силу и новую борьбу. Вы с Джованни не так уж отличаетесь, и я хочу, чтобы ты вспомнил его упрямство, когда сам в очередной раз соберешься категорично судить о чем-либо. Андреа, - Бенедикт внезапно положил руку мне на плечо. – Ты можешь навестить родных. Даже в одиночку. За отсутствием результатов прослушку с твоей квартиры должны были снять, да и у ФБР сейчас появились гораздо более важные задачи, чем слежка за тобой. Питер занял их ресурсы целиком и полностью.

Чувство сумасшедшей радости захлестнуло меня, и я только и сумела, что выдавить:

- Правда?

- Да. Проведи следующую неделю в кругу семьи и ни о чем не беспокойся.

- Неделю? – переспросил Франциско, не глядя на меня. – Она могла бы остаться дома и подольше. Во время войны ей точно нечего будет там опасаться.

- Да, пожалуй, - с заминкой кивнул Бенедикт.

Заминка эта не укрылась от Франциско, и он раздраженно покосился на старшего товарища. Они еще что-то друг другу сказали, очень тихо, чтобы я не услышала. Затем Бенедикт кивнул, и Франциско, удовлетворившись его ответом, двинулся на второй этаж. Меня кольнуло