в голове образ, наподобие материнского. Она заметно тянулась к ней и с нежностью упоминала ее имя всякий раз, когда перечисляла, чем именно ей доводилось заниматься, пока меня не было рядом. Я знала, что Рене очень плохо помнит нашу маму. Было вполне естественно, что ей понравилось общаться с взрослой умудренной опытом женщиной, доброй, внимательной, а иногда и строгой, однако у меня их дружба неожиданно вызвала отрицательный отклик. Тщательно скрывая это, я все равно время от времени ловила себя на непрошеной мысли, что миссис Гунтер вовсе не обязательно пытаться заменить моей сестре и без того скудные воспоминания о настоящей матери. Хотя и понимала, что она вряд ли ставит перед собой такую задачу.

Спустя еще несколько дней мне хватило смелости выйти в социальные сети и ответить встревоженным университетским друзьям. Анна и Дэйзи были возмущены моим исчезновением, ведь мы договаривались в июле брать дополнительные учебные часы, чтобы пораньше сдать экзамены на следующий год. Логан расстроился, что я пропустила его день рождения. Стоило мне оставить в общем чате короткое сообщение, все они налетели на меня, а Анна принялась нещадно названивать. Решив, что для телефонных разговоров еще слишком рано, я не стала ей отвечать.

Главные новостные каналы упорно повествовали о погоде, экономических настроениях и санкционированных акциях, в то время как иные источники информации, маленькие и независимые, лопались от сообщений о нападениях, взрывах и пропавших без вести людях. Телевизор в нашей квартире не выключался ни на секунду: я могла подолгу сидеть перед ним, наблюдая, как стремительно события сменяют друг друга, подталкивая президента к официальному заявлению о введении в стране военного положения. И таковое не заставило себя долго ждать.

- Рано их отпустили… - пробормотала миссис Гунтер, заглянув в гостиную, чтобы пригласить меня на ужин. – Сколько ж лет они отсидели, всего семь-восемь? Мерзавцы…

Я уставилась на нее с изумлением, позабыв о том, что просила ее сюда не заходить.

- Вы знаете, кто стоит за этим?

- Летунами их называли, - она прищурилась, словно воспоминания давались ей с большим трудом. – Банда такая была, всякими сложными штуковинами пользовалась… вроде реактивных ранцев. Японская мафия, наверное. Когда я еще преподавала, ученики мне рассказывали. Мы-то с Биллом их не видели… ваш папа, наверное, из-за них так занят.

Я опустила рассеянный взгляд на пол. Реактивные ранцы - нет, миссис Гунтер ничего не знала. Те, кто знали, почти наверняка хранили молчание.

Прошло уже больше трех недель, а от отца по-прежнему не было ни слуху ни духу. Предполагалось, что поглощенный новыми делами и новой должностью, по уши заваленный проблемами Джованни сразу же отпустит его, однако пора было признать: с ним что-то произошло.

Я вынудила Рене позвонить Нари еще раз.

- Он приедет завтра утром, - отчиталась сестра.

- Ты ведь не сказала, что я здесь?

- Нет.

- Отлично.

Ночевала я в комнате отца. Во-первых, мне требовалось время, чтобы побыть наедине с Аббадоном и поспрашивать его о тех способностях, с которыми мне еще не приходилось сталкиваться. Во-вторых, я не хотела отлучаться от телевизора, опасаясь пропустить нечто важное, а в-третьих, мне казалось, если за мной все же придут – вражеские симбионты или ФБР, не имеет значения – лучше Рене находиться подальше. Хотя бы через стенку.

- Наверное, нужно потренироваться изменять внешность.

- Зачем, Андреа? – фыркнул Аббадон. В темноте его силуэт был едва заметен, зато глаза горели невообразимо ярко. – Невидимость легче в применении и лучше подходит для маскировки. Каждая деталь чужого облика требует крови.

- Просто попробуем.

Демон был прав: ничего толкового из этого не вышло. Я отвела ему место на бедре и позволила оставить штук десять свежих шрамов, а в зеркале все равно легко угадывались мои черты. Даже приобретенная последней полнота, выглядевшая столь же неестественно, как и мои новые огненно-рыжие волосы, не сильно спасала ситуацию. Завязывая на ноге марлевый бинт, я в очередной раз подумала с усталым изумлением, как же столь ловко получалось перевоплощаться у Франциско.

- Что еще из защитных приемов мне было бы полезно освоить, Абби?

- Пусть защищаются другие. У тебя есть трансформация.

- Если бы только у меня одной…

Я резко замолчала, когда дверь в комнату распахнулась. Рене в нерешительности замерла на пороге. Вряд ли она услышала из коридора, о чем именно шла речь, ведь говорила я очень тихо, однако голос мой наверняка разобрала. Алые фонари под потолком погасли – Аббадон закрыл глаза.

- Спишь?

- Нет.

- Как думаешь, из-за того, что происходит… – сестра кивнула на беззвучный телевизор. – Тебя могут оставить в покое? Ты же не причастна ко всем этим беспорядкам?

- Ну…

- Ты очень странно себя ведешь, - продолжила она, не позволяя мне начать оправдываться. – С тех пор как вернулась. Нет, даже раньше. Я знаю, с тобой что-то случилось, но… почему ты не делишься со мной? Мы же всегда… я ведь… - она закусила губу, стремясь сохранить самообладание. – Я ждала, думала, тебе нужно время, но ты все молчишь и молчишь. Андреа, нельзя же так! У меня нет никого ближе тебя, а ты словно нарочно отталкиваешь, отдаляешься, и я чувствую себя просто ужасно…

- Рене, подожди. Ты права. Я скажу тебе. Садись.

Она так удивилась, что еще несколько секунд не решалась занять предложенное ей место на диване. Отец, несомненно, запретил бы посвящать ее, однако я слишком хорошо помнила то гадкое ощущение, когда все вокруг знают что-то, чего не знаешь ты, и посчитала, что не имею права отнекиваться дальше.

Круглосуточный канал повторял известие о пропавшей накануне малоизвестной телеведущей, вышедшей из дома в магазин и обратно не вернувшейся. Ее машину обнаружили брошенной посреди дороги. Я ткнула пальцем в экран, когда на нем вновь появился ее портрет.

- Есть такой камень, который подселяет к перспективным людям демонов, и тогда они образуют симбиоз. Благодаря симбиозу человек получает возможность пользоваться способностями демона: летать, например, или становиться невидимым. Однако за это он расплачивается кровью, - я завозилась с одеялом, чтобы показать сестре шрамы на ноге, не замечая, как сильно она побледнела. – Меня сделали симбионтом случайно, в отличие от всех тех, кто был похищен за последнее время. Их отлавливает и заставляет дотрагиваться до камня один психопат, намеревающийся сжить простых людей со свету. Ему противостоит Бенедикт – это очень хороший человек, приютивший меня в своем доме после суда;