звучал все громче и отчетливее. Громче для Аббадона – люди не могли разобрать ее речь, хотя Франциско порой ощущал легкие вибрации, которым, впрочем, не придавал значения. Вот и сейчас он проснулся, сам не зная, почему. Аббадон перевел на него тяжелый взгляд.

- Вам с Андреа нужно быть осторожными. Нарушенные мной и Мантрэссапой ключевые запреты, приведшие к гибели верховного, принесли свои плоды. Слеза больше не ищет людей – она указывает на свое местоположение демонам.

- Зачем?

- Мне это неизвестно. Раньше она разговаривала только в Инкхигхаиме. Раз теперь ее слышно здесь… возможно, наши миры наслоились друг на друга.

- И чем нам это грозит?

Аббадон взмахнул крыльями, спускаясь с потолка, и приблизился к кровати, где мирно посапывала Андреа и сидел с серьезным лицом Франциско. Он дотронулся чешуйчатой рукой сперва до нее – она не проснулась. Затем потянулся к нему. Длинные синие когти должны были пройти насквозь, и человек, и демон этого ждали, но по истечении секунды оба отпрянули друг от друга. Франциско округлил глаза.

- Я почувствовал. Будто бы порыв ветра... как же так?

- Если миры и впрямь наслоились, вскоре мы перестанем быть для вас призраками.

- Когда?

- Несколько лет у вас точно есть в запасе. Быть может, я и вовсе ошибаюсь.

- Тогда не говори ей. Она заслужила отдых.

Аббадон еле заметно опустил подбородок, выражая свое согласие, и вспорхнул обратно к потолку, чтобы вновь перевернуться вверх ногами и продолжить вести дозор над своим симбионтом, с которым он решил остаться ровно на столько, сколько позволит ему его самый длинный путь.