– Да, именно ее я имел в виду, – подтвердил Пакс.

– С сожалением вынужден проинформировать, что в последние годы «Цзерка» модернизировала большинство своих сканирующих дроидов, внедрив технологию распознавания лиц. Голограмма включена в досье на каждое разумное существо, которым они когда-либо владели, и архив охватывает многие поколения. – Дерен грустно покачал головой. – Если эта отсутствующая особа когда-либо принадлежала «Цзерке», дроид-охранник, вероятно, ее опознал.

Квай-Гон ожидал, что Пакс придет в ярость, набросится на кого-то из них, если не на обоих, или просто без единого слова развернется и уйдет в лес. Но он лишь стоял в грязи с недоуменным и испуганным выражением в глазах, словно потерявшийся ребенок. Он не шевелился, пока не заметил что-то в грязи. Тогда он нагнулся и поднял синюю перчатку, которую чуть ли не с нежностью стиснул между ладонями.

Это был очень личный момент, и Квай-Гон решил, что ни к чему быть свидетелем. Он повернулся к Дерену:

– Вы полагаете, что черные гвардейцы связаны с «Оппозицией». Этому нет никаких доказательств, ни здесь, ни где-либо еще.

– Я знаю, что тот, кто напал на одно здание, нападет и на другое, – ответил капитан. – Я знаю, что тот, кто однажды прибег к насилию, продолжит творить его и дальше. Вот все, что мне нужно знать об «Оппозиции». – С этими словами он зашагал прочь.

Квай-Гон не стал его окликать. Какой смысл кричать, когда тебя не слушают.

До коронации оставалось два дня, и Фэнри наконец охватил мандраж.

– А как насчет этой? – спросила женщина-ювелир, открывая очередную старинную, но простую деревянную коробочку, в которой лежала украшенная драгоценными камнями корона – крайне вычурная и претенциозная, но не настолько, как та, которую принцесса примеряла перед тем. Фэнри взяла корону в руки и надела на голову.

– Какая прелесть, – сказала секторальная управляющая «Цзерки» Меритт Кол, которая сидела с другими придворными дамами – свидетельницами примерки. – Вы не находите, министр Орт?

Министр Орт была в таком же восторге, что и всегда, то есть вообще не в восторге:

– Первая корона – традиционный атрибут церемоний коронации.

– Эта коронация будет отличаться от других, – ответила Фэнри. Каждый предыдущий пайджельский монарх получал абсолютную власть и не оглядывался ни на какую конституцию. Она отложила вторую корону и сказала придворному ювелиру:

– Лучше что-нибудь не такое роскошное.

– Хм-м. – Ювелир нахмурилась. – Обычно весь смысл короны в том, чтобы выглядеть «роскошной», даже здесь. Позвольте, я сверюсь с ведомостью сокровищницы.

Меж тем как ювелир начала просматривать опись на планшете, в дверь постучали. К удивлению Фэнри, это оказался Раэль Аверросс, который сказал:

– Принцесса, нам надо поговорить.

– Придется с этим подождать, – последовал ответ. – Я еще не выбрала корону.

– Нет, сейчас, – заявил Аверросс. Он был в ярости. Фэнри много раз слышала, как он злился, но никогда прежде он не злился на нее. Это потрясло ее сильнее, чем она полагала.

– Как вам не стыдно, лорд-регент! – Министр Орт бросилась к двери, чтобы было удобнее кричать на Аверросса, стоявшего по другую сторону. – На нее пока нельзя смотреть. Как вы смеете оскорблять ее скромность?

Фэнри провела ладонью по своим волосам – которые, в отличие от всех предыдущих дней ее жизни, были распущены, а не спрятаны под головной накидкой. Только достигнув зрелости, пайджельская женщина могла снять с себя эту накидку. Именно на коронации Фэнри и должна была впервые явить миру свои рыжие волосы.

– Ладно, ладно, как скажете. Если хотите говорить через дверь, пускай. – Аверросс сделал паузу, явно чтобы восстановить дыхание – судя по голосу, он пробежал всю дорогу от дворца до сокровищницы. – Фэнри, что это ты себе надумала? Зачем ты послала королевскую гвардию на луну?

Краем глаза Фэнри заметила, что Меритт Кол напряглась, будто ей дали пощечину. Очевидно, управляющей было прекрасно известно, что джедаям не нравится присутствие «Цзерки» на Пайджеле. Фэнри ответила нейтральным тоном:

– Мастер Джинн нуждался в помощи.

– Мастер Джинн – это тот, кто хочет убить договор, гиперкоридор, твою коронацию, – все то, над чем мы работали с тех пор, как я сюда прилетел!

Фэнри вздохнула.

– Мастер Джинн – джедай, которого прислал нам в помощь Совет джедаев. Поэтому, пока он на Пайджеле, он находится под нашей защитой. Наш долг – позаботиться о том, чтобы он был в безопасности. Мы должны исполнять наш долг, даже если он не исполняет свой.

– Прекрасно сказано, ваше светлейшее высочество. – Министр Орт приосанилась, как будто Аверросс мог каким-то образом видеть ее сквозь дверь. – Еще есть вопросы, лорд-регент? Можно принцессе возвращаться к делу?

– Угу, как хотите. – Больше Аверросс ничего не сказал.

Наверное, теперь поскачет куда-нибудь далеко, чтобы выпустить пар. Фэнри подумала, о чем они будут разговаривать при следующей встрече. Но сейчас главным было то, что министр Орт успокоилась, Меритт Кол снова расслабилась, а волосы кронпринцессы не были явлены слишком рано.

Ювелир принесла самую маленькую коробочку из всех, которые показывала:

– Примерьте вот эту, ваше светлейшее высочество.

Откинув крышку, Фэнри увидела изящную диадему, усыпанную крошечными камешками, которые должны были переливаться на свету, рассыпая искры десятка разных оттенков. Принцесса возложила диадему на голову и посмотрела на себя в зеркало – как королева, которой скоро станет.

– О, идеально, – сказала она. – То, что надо.

* * *

Квай-Гон вернулся на Пайджел с капитаном Дереном на одном из королевских кораблей. Оби-Ван должен был прилететь позже – сразу, как поможет Паксу Мариферу починить «Грань». После случившегося с Рахарой Уик они считали своей обязанностью оказать Паксу любое посильное содействие. Перелет также виделся хорошим поводом разузнать, все ли солдаты разделяют мнение Дерена насчет черных гвардейцев и «Оппозиции». Однако вместо этого Квай-Гону пришлось всю дорогу слушать строевые песни, разной степени веселости и непристойности. Во дворец он вернулся, так ничего и не узнав.

Участь Рахары Уик глубоко его тревожила. Она пошла на риск, о котором Квай-Гон ее не просил, хотя прекрасно знала, какая опасность ее подстерегает. Квай-Гон понимал, что напрямую не виноват в случившемся. В то же время она никогда бы даже не приблизилась к объекту «Цзерки», если бы Квай-Гон не заставил экипаж «Мерикса» помогать ему.

В коридоре, который вел к покоям, Квай-Гон остановился. Его дух был в смятении. Надо было успокоить его с помощью более глубокой медитации. А для этого требовалось уединение.

Он бродил по дворцу, пока не нашел малоиспользуемое крыло и лестницу, которая вела на башню. Ступеньки были вырезаны в камне еще в незапамятные времена, за столетия их края сделались гладкими и округлыми от ног посетителей. Большую часть пути Квай-Гону пришлось идти пригнувшись. В эту часть дворца явно редко наведывались; возможно, здесь удастся провести час в тишине и покое.