когда мочу пальцы водой и вожу, воображением рисуя твой язык. Даже когда чувствую эрекцию. А она – меня.

Я боюсь смотреть, я боюсь что-либо делать, просто дышу, опасаясь опускать глаза ниже. Какая же это победа? Если я дрожу, а потом вздрагиваю, когда рядом вибрирует смартфон.

– Кто ты?

– Я человек.

– И сколько ты здесь?

– Век.

– И почему ты здесь?

– Ищу.

– Что?

– Вопрос.

– Какой?

– Тот, на который есть всего один ответ.

– Зачем?

– Чтобы спокойно умереть.

– Тебе помочь?

– Ну, помоги.

– Давай спрошу?

– Спроси.

– Кто ты?

– Я – человек.

– Ну вот. Один ответ. Что дальше? Смерть?

– Увы. Я человек. Еще я тварь земная.

И дух надземный. И тьма из-под земли.

И свет от солнца. Я – группа атомов

с одним ядром. И миллиарды звезд

на месте головы.

– Ну, хорошо. А что такое век?

– Сто лет.

– Ну вот. Один ответ. Что дальше? Смерть?

– Увы. Век – это сотня. Три буквы.

Существительное. Слово.

– Ну, хорошо. Возьму я два, прибавлю два. Ответ?

– Четыре.

– Ну вот. Один ответ. Что дальше? Смерть?

– Увы. Два яблока плюс два всегда четыре.

Один гнилой: а значит – несъедобный.

Для голодающих четыре – ответ ужасно

лживый.

– Планета – круглая?

– Все верно.

– Ну вот.

– Увы. Ты знаешь несколько планет. А остальные?

Вселенная огромна. В ней сотни, может быть,

квадратов, треугольников, овалов.

– Земля! Земля, скажи же, круглая?

– Конечно.

– Ну вот! Один ответ!

– Увы. Я не уточнил. О чем вопрос? Земля

под ступнями крошится, а дом наш —

да, кружится.

– Ну вот!

– Пришлось мне уточнять: ответов больше одного.

– Да это ж все притянуто за уши!

– Я же сказал: я – человек. Мы сложная задача.

– И что с того?

– С того – с чего?

– Вот с этого всего!

– Да ничего такого.

– Зачем тогда весь этот разговор?

– Опять вопрос. И снова тысячи ответов.

– Я от тебя устал!

– Вот видишь. Это сложно.

– Что?

– Быть человеком. Устанешь на раз-два.

– Так умирай быстрее, чего пыхтеть ворчливо.

– А ты еще не понял?

– Чего?

– Что не могу.

– Чего не можешь?

– Умереть.

– С чего бы?

– Ответа одного на это нет.

– Да что ж с тобой такое?!

– Что-что. Бессмертен я.

– Брехня.

– Как знать.

– А я вот просто говорю: не верю я, что человек

бессмертен. Я видел: вы все живете мало.

– Все правильно. У тела срок – максимум сто лет.

– С чего ты взял?

– Ну как. Я ж говорю. Я человек. Чело – мой лоб.

А лоб – мой мозг. Он телом правит век.

Еще раз: я чело-век. Мне сроку в теле – век.

– А дальше смерть?

– Конечно, нет.

– Как нет?

– Как все на свете – просто. Я же тебе сказал:

я человек. Еще я тварь земная. И дух

надземный. И тьма из-под земли. И свет

от солнца. Я – группа атомов с одним ядром.

И миллиарды звезд на месте головы. Считаешь,

умереть так просто?

– Я пас.

– Пас что?

– Вот этот разговор. Я пас.

– Чего ж?

– Он сложен.

– Вот. Всего лишь пять минут из жизни в теле человека.

Представь. А нам завещано сто лет.

– Как хорошо, что я нечеловек.

– Уверен?

– Нет.

К концу плавятся строки.

Буквы падают в соленый аквариум, остывая. Было бы затруднительно дочитать, если б я не знал этот стих наизусть. Он висел над кроватью девушки, с которой я лежал в одной палате в тот год, когда попал в клинику. Она не говорила со мной, я не говорил с ней. Она постоянно мыла волосы и пропадала неизвестно где, бродя по больнице.

Над кроватью были рисунки из старого мультфильма «Power Rangers» в их индивидуальных по цвету комбинезонах и еще страницы из словаря с отделом для буквы «s».

Ss

S [es] девятнадцатая буква английского алфавита

sabbatical [səˈbætɪkəl] n (тж. ~ leave) годичный отпуск (преподавателя для научной работы)

sable [seɪbl] n соболь

sabotage [ˈsæbətɑːʒ] n 1 саботаж 2 диверсия

sabre [ˈseɪbə] n сабля, шашка

sack¹ [sæk] n мешок, куль

sack² v брит. разг. уволить

sacrament [ˈsækrəmənt] n церк. таинство; причастие

sacred [ˈseɪkrɪd] adj священный; святой

sacrifice [ˈsækrɪfaɪs] n 1 жертва; make a ~ приносить жертву 2 жертвоприношение

sacrilege [ˈsækrɪlɪʤ] n святотатство, кощунство

sad [sæd] adj печальный, грустный; a ~ mistake досадная ошибка

Плачу я по многим причинам. Воспоминания. Яркие изображения стен. Запахи. Цвета. Ты. Меня не удивляет, что этот стих оказался в интернете: девушка могла выложить его, а поисковик найти по паре строчек, которые ты запомнил. Меня удивляешь ты. Всегда ты.

Мы не вместе, но тебя уже слишком много. Это люди имеют в виду, когда высокопарно заявляют: я дышу тобой? Оказывается, это совсем не высокопарно. Это даже не красиво. Страшно и тяжело.

Где тут книжная романтика? Где хоть что-то, что может спасти от тебя? От твоего аномального упрямства, неумения бездействовать. Баловства. Самодурства. Избирательности. Повсеместности. Самобытности. Чертовой заботы. Душераздирающей внимательности. Сумасшедшей важности, с которой ты во мне поселился. Ты вообще стучался? Я правда уже забыл. Нет.

Точно. Ты топтался. Ты стряхивал снег с подошв. Как человек, уже точно знающий, что его впустят. Так где хоть что-то, что может спасти от твоей нежной наглости? Из-за тебя я считаю себя еще безумнее, чем был до этого.

Так мне кажется, когда я запускаю руку под пояс домашних брюк. Пальцы сжимают корпус телефона с открытым чатом твоих одиноких сообщений и названием контакта сверху по центру:

Мой человек

Я трачу всю концентрацию на то, чтобы представлять, как ты стучишь пальцем по экрану, вбивая запомнившийся текст, а потом водишь им, рассматривая выпавшие ссылки. Стараюсь удержать в голове лишь твое освещенное подсветкой экрана лицо, возможно, в такой же темноте собственной комнаты.

Так мне кажется. Я не могу даже подумать о том, что держу свой пол в руке не для того, чтобы быстро справить нужду. Мне нельзя отвлекаться. Разрешено лишь представлять движение твоих пушистых ресниц, очерченных экранным отблеском. Можно только считать, как ты моргаешь.

Я чувствую влажность. Знаю, что это и как, наверняка, блестит, если смотреть со стороны. Я видел такое много раз прямо напротив себя в бедном свете желтой настольной лампы. Но мне нельзя отвлекаться.

Можно только представлять, как ты дышишь. Дышишь, а я что-то выскуливаю, стискивая зубы. И убираешь кудри с лица. Убираешь, а я собираю. Влагу пальцами, чувствуя, как их движения начинают приносить боль. Другую. Необычную. Она похожа на лопающиеся петарды внизу живота. И подбираешься повыше на подушке.

Ты подбираешься, а я сползаю. Ниже, не способный оставаться на месте. Ты