Я сделал очередную затяжку и посмотрел на нее. Она опустила свою задницу мне на колени.

– Нет, Джорджия. Лучше-ка вали отсюда. И как можно скорее, – покачав головой, сказал я все с тем же безразличием на лице.

Раздался еще один стук в дверь, но в этот раз он больше напоминал пинок. Я резко встал, чтобы посмотреть, кого принесло. Джорджия успела соскочить с моих колен, но меня бы не особо расстроило, даже если бы она свалилась на пол.

Но я не ожидал, что она схватит мою руку и сожмет ее.

– Я слегка переборщила. И что с того? Мы все так себя вели. Мы же были подростками. Зато сейчас уже выросли.

– Я больше не хочу тебя видеть, – сказал я, раздавливая сигарету в мыльнице, которую притащил из ванной. – Ты вела себя с ней как мерзкая тварь. Подозреваю, ты и до сих пор так себя ведешь с теми, кому не посчастливилось остаться в этом проклятом городе. Не стоило приглашать тебя. Так что лучше проваливай.

Сжав кулаки, я направился к двери. Если за ней окажется сотрудник отеля, который начнет скулить, что это номер для некурящих, то на нем живого места не останется. Распахнув дверь, я открыл рот, чтобы рявкнуть на нерадивого служащего. Но тут же закрыл его.

– Добро пожаловать в Калифорнию, ублюдок.

Дин оттолкнул меня и вошел в номер с таким видом, словно он принадлежал ему.

Он был чуть выше, чуть крупнее и чуть симпатичнее меня. Видимо, он недавно подстриг свои светло-каштановые волосы и теперь выглядел еще и элегантнее меня. Правда, в костюмах эксцентричных расцветок он выглядел прямо как Джокер. А еще он любил выводить меня из себя, как и многие люди, присутствующие в моей жизни.

– Привет, Джорджия. Как дела? – Дин подмигнул ей.

– Я как раз собиралась уходить.

Джорджия схватила свою сумочку с круглого стола, за которым сидела еще несколько минут назад, и направилась к выходу.

Как только ее костлявая раздражающая задница скрылась в коридоре, я закрыл за ней дверь.

Дин уже расположился на кровати и, насвистывая, наливал какое-то спиртное из мини-бара с улыбкой на лице.

– Я бы спросил, не хочешь ли ты что-нибудь выпить, но, боюсь, ты решишь, что меня это хоть немного заботит.

Я прислонился плечом к стене и засунул руки в карманы, ожидая, пока он перейдет к делу.

– И это все? А где же «соболезную твоей утрате»? – усмехнулся я.

Выпив двойную порцию виски, Дин повернулся ко мне и указал на меня пустым стаканом.

– Ты, видимо, забыл, сколько провел встреч с моим отцом в его кабинете. Думаешь, я ничего не посчитал? Я знаю эту кухню, Вик. Ты ненавидишь своего отца. Ненавидишь Джозефину. Ненавидишь весь мир. И приехал сюда только ради денег и поместья, ведь так?

Ошибаешься, засранец, я приехал сюда ради мести.

Дин вновь наполнил стакан.

– А где наша маленькая подружка Милли ЛеБлан?

– Там, где ей самое место. В Нью-Йорке. В пентхаусе. В моей постели, – солгал я. – Ох, забыл, это же твоя постель. – Я снова щелкнул зажигалкой. – Так что можешь не переживать. Кстати, я возмещу тебе стоимость кровати, которую мы сломали.

Он не выглядел удивленным. Да и с чего бы? Он знал, что я хотел Эмилию. Хотел ее тело. Ее девственность. Всю ее. А он забрал это у меня, и это было подло. И все это понимали. Трент с Джейми все еще подкалывают его из-за этого, когда мы напиваемся. К тому же не стоит игнорировать тот факт, что, если бы Дин и Эмилия действительно любили друг друга, она не стала бы так быстро рвать отношения каждый раз, стоило мне слегка припугнуть ее.

Потому что на самом деле она не хотела его. Эмилия хотела меня.

– Она была моей, – угрюмо сказал Дин, допив второй стакан виски.

Боже. Я запрокинул голову и рассмеялся. Он что, действительно в это верит?

– Да ладно тебе. Себе-то уж не лги.

Дин скользнул взглядом по моему лицу, обдумывая свой следующий шаг. Ему явно хотелось врезать мне. Причинить мне боль, но при этом не разбить лицо и не устроить беспорядок. Я молча смотрел на него. И даже не пошевелился. В каком-то смысле я и правда заслуживал получить по морде. Как он заслуживал это, когда мы учились в старшей школе. Так что теперь пришла моя очередь получить за свое предательство.

– А Эмилия знает, какой ты бессердечный ублюдок? – с лукавой улыбкой наконец поинтересовался он.

Я пожал плечами.

– Она целый год училась со мной в школе.

Он осушил третий стакан, и мне осталось лишь надеяться, что он не отрубится прямо на ковре. Мне бы не хотелось портить отношения с его отцом.

– Она спрашивала обо мне?

– Нет. Да и зачем ей это? Ты хоть раз пытался ее найти?

– Она попросила меня не делать этого. – Дин нахмурил брови.

– Что ж, спасибо, что поразвлекал ее, пока в ее жизни не появился я, – отмахиваясь от него, сказал я.

Мне просто хотелось, чтобы этот разговор поскорее закончился. А он явно хотел меня избить. И я не собирался ему мешать, потому что заслужил это. Так что мы просто тянули время. Но Дин все продолжал сидеть. И даже не дергался в мою сторону. Но в тот момент, когда я уже решил, что он сейчас отрубится на моей кровати, он обернулся.

– Погоди, неужели я даже не услышу «спасибо» за то, что распечатал ее? – усмехнувшись, спросил он.

К черту все. Он сам напросился.

Я первый бросился с кулаками. Врезал ему прямо в нос, надеясь, что в этот раз врач не сможет вылечить его красивое лицо. Дин в ответ схватил меня за рубашку и толкнул через всю комнату. Я отлетел назад и врезался в телевизор, висевший на стене. Он тут же обхватил меня руками, уперся плечом в живот и давил, пока у меня за спиной не затрещал экран. Застонав, я врезал ему в челюсть, но решил ограничиться этим.

Черт побери, я ведь этого заслуживал.

И понимал, что будет больно.

Он продолжал избивать меня по лицу, и я не особо сопротивлялся. Даже когда он свалил меня на пол и ударил остроносым ботинком. Ведь он не был Дэрилом. А оставался моим другом. И именно я напортачил. Да и сам надавал ему тумаков, когда он ухлестывал за Эмилией.

Извиваясь на ковре у его ног, я прикусил губу, чтобы сдержать болезненный стон. Перед глазами все плыло. Но ведь я сам заварил это дерьмо.

– Ты действительно трахнул мою бывшую? – ревел Дин с яростью и недоверием в голосе.

Легче простить врага, чем друга. И я прекрасно это знал на своем опыте.

Он испытывал боль. Но я тоже ее испытывал, когда узнал, что они начали встречаться.

Дин поступил как мудак, начав ухлестывать за ней тогда, а я поступил как мудак, затащив ее в свою кровать сейчас. Вот только она не была его навязчивой идеей. Его слабостью. Хреновой ахиллесовой пятой.