Но, наверное, подруга пугала Тамару куда меньше визита в столь страшное место, как офицерское собрание.

– Мы не можем, – неожиданно твердо возразила она. – Все, что могли, мы уже сделали. Во всяком случае я.

– Вы здесь ругайтесь, – небрежно бросил Петя. – А я пока ненадолго отлучусь.

Он столь ловко выскользнул из гостиной, словно был не Волков, а Ужов. Или Ужеев? Не знаю, как правильно. В любом случае он сделал это настолько ловко, что Оленька опомнилась, только когда брата уже не было рядом.

– Я сейчас. – Она подхватилась, явно полная подозрений по отношению к брату, и продолжила на бегу: – Прослежу, чтобы…

Окончание было совсем неразборчивым, поэтому мы так и не узнали, собиралась ли она проследить, чтобы брат не подслушивал или не подслушивал без нее. Впрочем, оставшимся было не до столь сложных философских вопросов.

– Тамара, ты не представляешь, сколько в каждом человеке скрыто внутренних сил, – оптимистично сказала Строгова.

Какие внутренние силы нашла в себе Яцкевич, чтобы согласиться или отказать, я так и не узнала, поскольку почувствовала что-то странное, словно по коже пробежала толпа мурашек, громко топая и приподнимая каждый волосок. Это было пугающе и одновременно притягательно. Меня с неимоверной силой потянуло к источнику раздражения, в котором было что-то очень знакомое. Магия! Это точно сработало какое-то известное мне плетение.

Оказалось, магию я вижу даже через стены, разве что чуть более бледно и размыто, но все же узнаваемо. Я столкнулась с тем самым плетением, которое активировал Юрий, когда не хотел, чтобы наш разговор подслушали. Интересно, кто из Волковых не хочет посвящать в тонкости семейных интриг Петю? А защиту поставили явно от него, раньше же не включали. Или разговор пошел о чем-то очень секретном. Очень-очень секретном… Возможно, касающемся как раз подслушанного Петей разговора.

Перед глазами сама собой появилась картина вскрытия защитной сферы Владимиром Викентьевичем, и руки сразу зачесались опробовать. Конечно, дружественная семья – не место для подобных экспериментов, но удержать свою натуру, требующую немедленного удовлетворения исследовательского интереса, я никак не могла. Возможно, не брось Петя намека о разговоре между Николаем и Оленькой, мне бы и в голову не пришло подслушивать беседу Волковых. Моральными терзаниями я мучилась недолго: если там обсуждается что-то, касающееся меня, я должна это знать, а если то, о чем говорят Волковы, не имеет ко мне никакого отношения, я постараюсь забыть все, что слышала. И уж точно никому постороннему не передам.

Но я-то не расскажу, а не услышат ли они сами? Заклинание я никогда не использовала и не знаю, буду ли слышать разговор только я или все окружающие. Я покосилась на увлеченно спорящих одноклассниц. Вот им точно не стоит светить чужие тайны. Особенно Строговой. Но ведь вряд ли Владимир Викентьевич использовал плетение, только когда никого рядом не было, а значит, дальше меня разговор не уйдет. Кроме того, если что-то пойдет не так, плетение можно сразу же развеять.

Я решилась, опустила руки на колени и под защитой скатерти начала выплетать щупы. Конечно, чем расстояние больше, тем ими труднее управлять, но кто бы мне разрешил постоять рядом с местом, где идет разговор? Хоть не с первого раза, но получилось создать в куполе дырку. И тут возникла новая проблема. Щупов было два, руки у меня – тоже две. Для того чтобы создать еще одно плетение, требовались свободные пальцы, которых у меня не было. Я чуть было не отчаялась, а потом вспомнила, что у Владимира Викентьевича руки тоже две, а он как-то справился, значит, смогу и я.

Щупы сейчас требовалось всего лишь удерживать на месте, поэтому все управляющие части я перенесла на мизинцы, а освободившимися пальцами начала выплетать новое плетение, надеясь, что запомнила в точности и услышу беседу Волковых, а не передам им спор из гостиной.

Плетение проникло в дырку, словно она создавалась именно для него. Хотя почему словно? Для него и создавалась. Это случилось столь неожиданно, что какое-то время я не могла поверить, что все получилось и что лишних шумов в гостиной не появилось. Во всяком случае, Тамара, уже изрядно покрасневшая, обращала внимание только на Анну. Да и та явно не слышала никого, кроме подруги.

– Извини, но нет, – прямо в голове раздался голос Анны Васильевны. – У нашей семьи в этом деле свой интерес.

– Тетушка, а как же интересы клана? Нашего с вами клана, клана Волковых?

– Видишь ли, дорогой, интересы клана Хомяковых мне ближе, – чуть насмешливо ответила она. – Намного ближе.

– Мы предлагали объединиться. Можно вернуться к этому предложению и дальше беспокоиться об интересах кланового союза. – Вкрадчивый голос больше подходил бы Лисьеву, чем Волкову. Не было там нужной твердости, зато гибкость и склонность к компромиссам присутствовали. – У меня есть такие полномочия.

– Вы предлагали нам влиться. Это немного не то, – явно веселилась Волкова. – Боюсь, Петр Аркадьевич не захочет, несмотря на все твои полномочия. Ему его акции все так же дороги. Мы, конечно, не столь влиятельны, зато независимы.

– Ваши акции вместе с нашими дают контрольный пакет, – заметил раздраженно Волков, а я разочарованно поняла, что ко мне разговор не имеет ни малейшего отношения, и начала уже думать, как столь же незаметно прослушку убрать, как вдруг Волков неожиданно сказал: – Тетушка, не стоит усугублять проблемы с Рысьиными.

– Полноте, Сашенька, – рассмеялась Анна Васильевна. – Наши отношения хуже не станут. Тем более что Рысьины остались вам должны, а уж ты своего не упустишь. Нет, дорогой, не уговаривай. Помощи от нас не получишь.

Молчание. Напряженное такое, что даже мне стало понятно, что сейчас они смотрят друг на друга, пытаясь доказать превосходство. Но Волкова была не из тех, кто легко ломается, потому что первым сдался ее противник.

– Не получу, значит. Но хоть мешать не будете?

– Посмотрим, – уклончиво ответила она. – Обещать ничего не буду. Да и сам понимаешь, больше это зависит не от нас, а от…

– Почему у меня чувство, что нас подслушивают? – неожиданно перебил ее Волков.

– Не знаю. Твой артефакт должен блокировать. Магов, способных обойти артефакт, здесь нет.

– А?..

– Лиза? Что ты, дорогой. Она, считай, с нуля всему учится. Оля говорит, что подруга не помнит ровным счетом ничего. Да и помнила бы, кто бы ей показал столь сложные плетения? Их самостоятельно не выучишь, – снисходительно сказала Волкова. – Разве что кто-то добрался до артефакта в кабинете Петра Аркадьевича? Если опасаешься, могу проверить.

Ждать ее проверки я не стала, подслушивающую деятельность свернула со всей возможной скоростью. Заклинание втянула, вытащив его из сферы, а