— Иди сюда!

Слуга быстро подошел и встал перед Сергеем, не поднимая головы.

— Да что ты такой зашуганный? Посмотри на меня! Как зовут?

Юноша поднял голову, на миг встретился с глазами Кротова и, не в силах удержаться, снова опустил взгляд. Едва слышно пробормотал:

— Шевиза.

— Но это ведь женское имя? — Кротов уже немного разбирался в местных именах. Внезапно, догадка пронзила его.

— Ты не парень?

Она кивнула.

— О, черт! — не удержался Сергей. „Еще этого не хватало, — и тут же мысль сменилась. — Бедная, что же они тут с ней творили, что она такая забитая?“ Он по-новому оглядел служку. „Только не начинай, — одернул он себя. — Ты не обязан спасать всех на Баррахе. Даже если это девушка“ Но было уже поздно. Землянин почувствовал себя ответственным за это замученное создание.

— Может, тебя запереть в мою камеру? — как можно приветливей спросил Кротов. — Когда найдут, увидят, что ты не причем, и наказывать не будут.

— Нет! — она вдруг подняла голову. — Ты убил Алиша, теперь мне тоже можно умереть.

Девушка быстро опустила глаза, сама испугавшись первой твердой фразы.

— Почему? Он был тебе так дорог?

— Нет, наоборот, — она затрясла головой. — Я поклялась убить его, иначе давно бы покончила с собой.

— Ну вот — теперь это сделано, и тебе умирать не надо. Так может все-таки закрою?

— А вы? Попробуете уйти?

— Конечно! Хватит гнить в камере, — немного рисуясь, ответил землянин. На самом деле, он трезво оценивал свои шансы — из охраняемой тюрьмы, с одним ножом и цепью, он вряд ли выйдет.

— Хоть вы и великий воин, но тут слишком много врагов. Могу я вам подсказать?

— Конечно, говори! И перестань мне выкать. Меня зовут Сергей.

Через силу Шевиза подняла голову, стараясь не отводить взгляда, заговорила.

— Здесь в других коридорах есть еще немало узников. Среди них много хороших воинов. Если их освободить, большинство согласятся участвовать в побеге.

— Молодец Шевиза! Так и сделаем!

Девушка неожиданно засмущалась. Бледное лицо чуть окрасило румянцем. „Похоже, давно никто не говорил ей доброго слова“.

Кротов, действительно, был рад. Самому ему никакой план в голову не приходил, так что он хотел просто идти, докуда сможет, а там хорошенько побиться перед смертью. Теперь же вырисовывалось что-то вроде организованного восстания.

— На ключи. Веди!

Они вышли в коридор параллельный тому, в котором были до этого. Чуть шире, те же ярко горящие лампы по стенам. Девушка уверенно направилась к следующей двери. Замка здесь не было — к пластиковому полотну дверей на болтах был прикреплен грубый засов.

— Здесь много узников, — она обернулась к Сергею. — Но давай сначала освободим кое-кого другого, она нам поможет. Её послушаются.

— Действуй, как решила. Это ты здесь все знаешь, а не я. Главное быстрей, а то вдруг охрана появится.

— Не появится. Ночью только Алиша гоняли, чтобы мучить зеленого демона.

Они прошли еще и подошли к двери, которая находилась с той же стороны, что и та, откуда они появились. Как и на остальных, на двери красовался кованый засов. Кротов отодвинул девушку и взялся за скобу. К его удивлению, засов сдвинулся легко. „Следят. Масла не жалеют“.

Девушка быстро проскользнула мимо Сергея и направилась к камере, находившейся слева по короткому коридору. Она позвенела ключами, и цепь упала на пол. Решетчатая дверь распахнулась. Служка подбежала к телу, лежавшему на тюфяке, на полу, и упала на колени.

— Мама!

Кротов застыл. „Вот это поворот! А ведь промолчала, ни слова не сказала“. Пока родственники заняты собой, он решил проверить, кто сидит по соседству. Прутья решеток уже сжимали чьи-то руки, но самих обитателей разглядеть было невозможно. Сергей направился к ближайшей камере, но услышал стук открывшейся двери в коридоре.

— Шевиза, молчите, — негромко крикнул он. — Кто-то идет.

Быстрыми неслышными шагами он подскочил к входу. Встал слева и взвесил цепь в руке. „Дверь узкая, много не вломятся“. Он затих, весь обратившись в слух. Судя по приближавшимся шагам, человек был один. Шевиза осторожно прикрыла дверь камеры. „Молодец, сообразила!“ Шаги протопали мимо, но вдруг затихли. „Увидел открытый засов“, — сообразил Сергей и напрягся. Дверь открылась, и оттуда послышался веселый голос:

— Алиш, садист ты проклятый, опять девку на глазах у матери мучаешь? Затрахал ты уже её…

Договорить не дал Кротов. Он выпустил цепь, поймал за руку шагнувшего в двери человека и, продернув вперед и на себя, сбил подсечкой. Толстый незнакомец даже не успел согнать улыбку с лица, как уже лежал на полу. Кротов запрыгнул ему на спину, обхватил рукой за шею и с силой потянул на себя. Человек захрипел. Для полноты ощущений, Сергей выдернул из сапога нож охранника и надавил острием в шею так, что даже появилась капля крови.

Подбежала Шевиза. Следом за ней шла женщина. Кротов мельком взглянул на неё — разглядывать было некогда — и отметил, что это, явно, не простая поселянка. Одежда, а главное твердый властный взгляд, говорили об этом.

— Начальник караула Гарец, — сообщила Шевиза.

— Тащи его в мою камеру, — приказала женщина, словно и не была только что узницей. В голосе Кротову показалось что-то знакомое, но разбираться было некогда. Он наклонился к самому уху жертвы и прошипел:

— Дернешься или заорешь — и нож войдет в горло.

Не в силах ответить, толстяк только моргал выпученными глазами. Сергей встал и поймал Гареца за плечи. Одним движением вздернул его, Толстяк с шумом втянул воздух. Не давая прийти в себя, землянин потащил его к камере.

— Какое приятное зрелище, — раздался дребезжащий старческий голос из камеры напротив. — Тюремщик становится узником. Дайте мне плюнуть на него, а то я буду думать, что это мне снится.

— Потише, Трено, — на ходу посоветовала женщина. — Подожди минуту, мы тебя освободим.

— А стоит ли? — горестно ответил старик. — Бежать все равно некуда.

Кротов привалил толстяка к стенке.

— Ну, — грозно посмотрел он на тюремщика. — Очухался?

Тот закивал головой — до него только сейчас стало доходить, в какую переделку он попал.

— Как вы смогли?

Судя по виду Гареца, он никак не мог поверить в происходящее, поэтому вопросы были бестолковые.

— Зачем вы это сделали? Где Алиш?

— Издох твой Алиш! — зло ответила Шевиза.

— Туда ему и дорога, — нисколько не расстроился Гарец. — Надеюсь, в нижнем мире ему придется несладко.

„Ты смотри — даже тюремщики палача не любили. Значит, не зря я его приговорил“. Женщина, между тем, опять приказала Кротову: