животных!

Семь кошек – минимум: двух чёрных, словно ночь,

двух белых, словно снег. Так, для контраста.

И попугая важного – его я научу

ораторствовать страстно, убеждённо.

Собак, я думаю, довольно будет трёх.

Потом двух лошадей (а лучше – пони)

и трёх, нет, четырёх великолепных,

очаровательных, изысканных ослов,

чтоб утопали в лени и блаженстве.

На корабле

Конечно, сходство поймано

портретом этим карандашным.

Набросанным небрежно, прямо тут, на палубе,

в один волшебный полдень.

Вокруг нас – Ионическое море.

Да, сходство есть. Но был он более прекрасным.

До горечи чувствительным,

и этим всё лицо его светилось.

Он кажется мне более прекрасным

теперь, когда душа зовёт его из Прошлого.

Из Прошлого. Всё это было так давно —

и тот набросок, и корабль, и полдень.

Перевод с новогреческого Вланеса (В. Некляева)

Из немецкой поэзии

Людвиг Фельс

Попытка стать ближе

(еще раз для Рози)

На юге твои золотистые волосы тебе к лицу.

Там солнце все больше их высвечивает,

здесь же снег окрашивает их в серый.

На пляже и среди морской воды

ветер прижимается к твоей обнаженной коже.

А дома тебя жду только я.

Отдохнувшей появляешься ты

перед незнакомыми блюдами

с непривычной едой

и рассказываешь все то,

о чем тебе приходится умалчивать на фабрике.

В безмятежном свете

ты быстро заводишься

и мне не вспомнить уже,

где именно мы сейчас с тобой пребываем.

Несколько дней в году

ты задумываешься о вечном

и мечешься между счастьем и горем.

Мы платим по счетам и по-прежнему благодарны.

В этом и вся разница

между здесь и там.

В каждой ракушке,

под каждой песчинкой

тебе открывается любовь.

А ночью луна прячется.

Одиночество это лишь слово, чтоб выразить одиночество

Одиночество это лишь слово, чтоб выразить одиночество

и конец одной любви

не является концом любви,

лишь концом любви

двух людей.

Потерять того, кого любил

означает отоспать кошмарный сон до конца:

зябнуть от холода до самой смерти.

Ты живешь

где-то

по ту сторону Млечного пути,

я же

хороню свое сердце под стопкой бумаг.

Природа

Прямо здесь, говорят мне знакомые, мы построим

наш домишко.

На ваших земельных участках будут пастись коровы

и среди клевера будут раскрываться цветы.

Не смотря ни на что здесь по-прежнему все так естественно,

говорят они, леса и свежий воздух, холма и поля,

именно здесь мы и будем жить…

Мой же ответ им:

все здесь будет оставаться таким же

и без вас.

Немецкие стихи

Больше ничего нет между строчками,

нет места между строчками,

бумага полностью исписана

пустотой Дня сегодняшнего.

Всегда слишком мало

крови в венах, всегда

слишком холодно.

Всегда один и тот же пустой перезвон,

уловки, чтоб руки двигались,

но не работали,

и душа от неизбежности сжимается,

пытаясь обмануть тень.

я говорю это именно так,

это лучше, чем никак.

И с края бездн все еще в такт

доносятся голоса. Там все еще сражаются

и проигрывают, там все еще есть та самая

страсть проигравших и все та же

лживая улыбка любви.

Ах да, и вправду

Ах да, и вправду, я написал

несколько книжек, едва ли

куда-то выезжал, был

всегда здесь,

просто всегда здесь,

где ничего не было

и никогда не будет,

нет ничего, что стоило бы дороже, чем слово.

Ах да, и вправду, стихи, чертовски

забавная штука, когда на тебя обрушивается

вся тяжесть этого мира.

Близость

Теперь каждый день идет дождь,

говорит она,

ветер носится по пляжу,

говорит она,

мне холодно, здесь больше нет никого

говорит она,

и я говорю, послушай меня.

Мне одиноко,

говорит она,

и мне, говорю я, без тебя одиноко,

и она смеется и курит,

прислушайся к ветру позади нас.

Теперь каждый день идет дождь,

говорит она,

ночами становится холодно,

говорит она,

я мерзну во сне, говорю я.

Любовная жизнь

Будто взрывом разъединенные

лежим мы рядом друг с другом,

разрозненным взглядом

терзаем наши сердца.

Сотни раз мы видим во сне

одно и тоже слово:

любовь, думаем мы.

Надежно укоренившаяся в плоти

секунда счастья,

замкнутая под покровом волос

на фоне звучания музыки —

а может это звери

плачут поблизости.

Полностью одетые

лежим мы прикованные

к своей постели,

прощаясь друг с другом,

окрылено шагая,

преисполненные печали,

каждый в углу

своего собственного мира.

Там, где позади зеркала

садится луна.

Стремительное чувство

Быть может, любящий не должен

умереть, пока он любит,

быть может, все мы ждем

только того, чтоб зверь

сказал нам: я люблю вас всех.

Мы делаем все, чтобы

избежать необходимости смерти,

но всегда что-то идет не так

и всегда чего-то не достает.

Быть может, мы нуждаемся

в некоем всеохватывающем чувстве,

способном вытащить нас отсюда,

в свиданьях какого-то внеземного характера.

Одна песчинка