и истерично захихикала, увидев себя. До боли сжала пальцы рук. В отражении приметила тёмные пятна под глазами, потерявшие цвет губы и бледно-зелёную кожу. Едва ли она напоминала живого человека.

До сих пор её чувства были притуплены. Внутри неё было столько боли, страха и отвращения к самой себе, что только сейчас эти чувства смогли высвободить её истинное «я» наружу. Только сейчас она смогла понять, что произошло с ней ночью. Только сейчас она приняла это.

Слёзы больше ничто не сдерживало. Они сделали лицо влажным. Солёным. Опухшим. Некрасивым.

Клэр рухнула на пол, обхватила живот руками, как маленькая девочка, и обессиленно завыла. Вскоре её душераздирающие стоны стали слышны в коридоре. Лихорадочно, громко она плакала, закрыв глаза, продолжая сидеть на холодном полу.

Раздался настойчивый стук в дверь. Не дождавшись разрешения, в комнату вбежал Франсуа. Он обнаружил Клэр на полу и вмиг бросился к ней, пытаясь обнять её.

– Что с тобой? Клэр? Что? – говорил он растерянно, и с каждым словом его лицо становилось все более озадаченным.

– Уйди! Оставь меня! Не трогай! – всхлипывала она в ответ, не переставая плакать навзрыд.

– Но что я сделал? Я лишь хочу помочь.

– Мне не нужна твоя помощь! Убирайся.

– Чего же ты хочешь? – он ни на секунду не отводил бездонных чёрных глаз от её губ, стараясь ловить каждое слово.

– Чего я хочу? Я хочу, чтобы весь этот кошмарный бред закончился! Я хочу домой! Я хочу, чтобы Мишель был жив! Я устала от нескончаемого чувства, что меня используют как вещь! Вы думаете, что я настолько глупа, что не замечаю этого? Мне надоело, что император и его советники диктуют мне правила игры, в которую я играть не хочу! Я устала видеть вас всех… – продолжала она, захлёбываясь слезами, – устала просыпаться каждый день с мыслью, что я сошла с ума и что это вовсе не страшный сон, от которого я никак не очнусь. Я стала ничтожной, и меня тошнит даже от моего собственного отражения.

Сказав это, Клэр обессилела и наконец перестала отталкивать руки Франсуа от себя.

Его серое лицо сделалось ещё мрачнее. На лбу образовалась глубокая морщина. Хмурый взгляд уперся в пол. Он сожалел. Сожалел о том, что позволил себе воспользоваться её беспомощностью. Франсуа аккуратно прижал её к своей груди и некоторое время сидел в полном молчании. Звуки её плача постепенно стихали.

– Я не могу обратить время вспять. Если бы мне не казалось, что ты сама этого хочешь, я бы даже не подумал прикоснуться к тебе. Возможно, я был слеп и пьян, раз не понял твоих чувств, – неожиданно строго сказал он, вытирая её слёзы.

– Зачем ты пришёл? – немного успокоившись, поинтересовалась Клэр.

– Его Величество ожидает нас двоих у себя… – выдержав паузу, ответил Франсуа, держась на расстоянии.

– Конечно, – сухо отрезала она и принялась подниматься с пола. – Подожди пару минут за дверью. Мне нужно привести себя в порядок.

Франсуа настороженно согласился и незамедлительно покинул её покои.

Клэр посмотрела на своё багровое, опухшее от слёз лицо и тяжело выдохнула. Взгляд потух. Стал безжизненным. Одиноким.

– Я справлюсь, – сказала она безропотно, нанося белый порошок на пушистую кисть.

Спрятав под косметикой следы своего горя, Клэр вышла к Франсуа без единого намёка на слёзы, а оказавшись в кабинете императора, и вовсе пребывала в самом радостном расположении духа. Она мило улыбалась государю, хоть это было совсем не искренне. Прежде она не была способна на такое.

– Как мы и предполагали, маркиз Коленкур, со всей присущей ему любезностью, приглашает вас двоих ко двору Первого Консула. О вашем приезде он уведомит своего императора со дня на день. Сам он отправится во Францию завтра. Не вижу особого повода откладывать ваш отъезд. Через два дня вы также отправляетесь в дорогу. Надеюсь, вы оба помните свои задачи?

– Да, государь, – практически разом ответили они императору Александру.

– Вы помолвлены. Ваши отношения вполне законны, учитывая те обстоятельства, что у вас, мадемуазель, нет никаких родственников. В обществе никто вас не осудит. Тем более что в свете Парижа какие-либо правила приличия и вовсе отсутствуют. Франсуа получил личное разрешение Наполеона вернуться на родину. И пока он всячески благодарит императора, подбираясь всё ближе к планам его дальнейших действий, вы, Клэр, увлекаете его своей красотой, а затем осторожно рассказываете о кольце. Вам оно досталось от дорогого человека, и вы не хотите расставаться с ним слишком скоро. Это позволит выиграть время. Вы не знали, что кольцо принадлежало императору, и готовы вернуть эту вещь, но немного позже. – Александр подошёл ближе. Потирая золотую пуговицу на рукаве своего мундира, глядя Клэр в глаза, он сказал: – Я надеюсь, что после этого вы без труда окажетесь в своём мире.

Франсуа не понял смысла этой фразы, в то время как Клэр сдержанно улыбнулась в ответ.

– Если вы по-прежнему будете рядом с Франсуа, тогда вам вместе необходимо вернуться в Россию. Любую задержку я сочту за переход на сторону врага, – добавил император со всей строгостью в голосе.

Александр не уставал проговаривать последовательность их действий в Париже. Он поминутно рассказывал Клэр и Франсуа о том, чего ждать и каких правил придерживаться. В конце концов он попросил Франсуа оставить их с Клэр одних, указав на то, что всю необходимую ему информацию он уже огласил.

Клэр стояла в центре комнаты. Насильно удерживала себя от желания схватиться за кружево платья. Император молчал и важно расхаживал по кабинету, не обращая на Клэр никакого внимания. В минуты вынужденного молчания она стала украдкой рассматривать величественный стан. Его гладкие щёки горели румянцем. Золотые мягкие локоны вились вокруг лица. Узкие губы были сжаты, но вот-вот готовились что-то сказать. Что-то такое же сладостное и возвышенное, как и всё, что он говорил на людях.

– Как вы себя чувствуете, Клэр? – спросил император, переведя взгляд от окна на неё.

– Моё здоровье не так важно, Ваше Императорское Величество.

– И всё-таки? Дело в том, что последствия вашего пребывания здесь до сих пор непредсказуемы. В нашем совете бытует мнение, что после того, как талисман будет передан в новые руки, прежний владелец исчезнет. Я хочу, чтобы вы понимали это.

Александр неторопливо подошёл к Клэр и аккуратно дотронулся гладкими пальцами до её лица. Клэр почувствовала холод его рук на своей коже. Она поёжилась и, вопреки своему желанию сделать шаг назад, покорно продолжила стоять на месте, словно заворожённая. Император приблизился ещё сильнее. Нарочно пытался смутить, полагаясь на её юность. Клэр ощутила резкий запах его духов. Аромат исходил от всего государя, словно он искупался в одеколоне. Цитрусовые