растерянная, она подбежала к Клэр и крепко обняла её. Слёзы радости выступили на глазах у обеих, словно они и в самом деле были друг другу родственницами.

– Клэр! Дорогая моя, милая Клэр! – всё повторяла Мари, не выпуская её из своих объятий.

– Мари, прости! Прости меня.

– За что простить? – спросила графиня, рассматривая её бледное лицо.

– За то, что не сказала, не сообщила, где я нахожусь. За то, что так внезапно исчезла.

Клэр чувствовала, как холодные и тонкие руки Мари гладят её по голове.

– Ну же, пойдём в дом. На улице сегодня невообразимо холодно. – Мари провела её внутрь, не обратив внимания на то, что в карете, в которой приехала Клэр, есть кто-то ещё.

Им столько нужно было рассказать друг другу, а в запасе было чуть меньше часа. Клэр ожила. Ей хотелось слушать Мари снова и снова. Но ещё больше хотелось рассказать о своей тайной жизни.

– Где сейчас Пётр? – с неподдельной заботой поинтересовалась Клэр, поднося к своим губам чашку с остывшим ромашковым чаем.

– После той дуэли он вернулся, пока ты была на балу с Мишелем. Он просил не сообщать о своём визите. Собрав самое необходимое, Пётр уехал в действующую армию к брату. Надеюсь, что это пойдёт ему на пользу. – Графиня Миланова говорила это с едва заметной дрожью в голосе. Клэр очень хорошо чувствовала её одиночество, поскольку сама была одинокой.

Майя поднесла ещё чая и, отходя от стола, неумышленно обратила на себя внимание Клэр.

– Мари, тебе не кажется, что Майя чем-то опечалена? – заметила Клэр, сосредоточенно нахмурив брови.

– Да, тебе не кажется. Уже больше месяца она ходит мрачнее тучи. Но сколько я ни беспокоилась о ней, сколько бы ни расспрашивала, получала один и тот же ответ: «Всё в порядке, барышня». Не знаю, что и думать. Глаза её наполнены болью. Может, вспоминает покойного брата.

Извинившись перед Мари, Клэр встала из-за стола и проследовала за Майей. Настигнув её в проходе, она остановила дрожащее тело лёгким прикосновением руки.

– Майя? Подожди.

– Клэр, не время. У вас и без меня хватает забот, – тёмные кудряшки девушки были взъерошены и выбивались из-под белого чепчика. Глаза всё время смотрели вниз, словно она чего-то стыдилась.

– Не говори ерунды! Если бы не ты, то я сейчас, скорее всего, уже бы не дышала. Что случилось?

– Я ношу ребёнка, – робко и тихо ответила она, так и не подняв глаз на Клэр.

– Боже мой, Майя! Это очень неожиданная и прекрасная новость.

В груди Клэр в тот же миг образовалось воздушное облако из волнения и восторга.

– Меня изнасиловали, – практически сразу добавила она, стерев тем самым улыбку с лица Клэр.

– Что?.. – Облако в груди покрылось острыми шипами, которые тут же стали ощутимо вонзаться в сердце. – Кто? Когда это случилось?

– Когда вас забрали из нашего поместья. Прошло несколько дней, и императорская гвардия вновь пришла сюда. Им были нужны ваши вещи. Те вещи, в которых вы прибыли. Графиня не понимала, о чём идёт речь. На вопрос, с кем ещё в этом доме вы поддерживали тесное общение, Мария Павловна указала на меня. Наверное, после этого они стали следить, куда я хожу, когда еду в город. Однажды я зашла в наш с братом дом… Тогда-то они и появились. Солдаты Его Величества всё ломали и били, пока искали ваши вещи. Они их нашли… и забрали. Когда солдаты во главе с их командиром стали уходить, один задержался, чтобы угрозами заставить меня молчать, – рассказывая это, Майя едва сдерживала слёзы. Тяжёлый ком мешал ей говорить, и все последующие слова были невнятными и хриплыми: – Потом он убедился, что его товарищи далеко, повалил меня на пол и, сдерживая мой крик… – Девушка оборвала свою речь, прикрыв рот рукой. – Прости, я не могу… Моя жизнь кончена, – бессильно добавила она, и после этой фразы у Клэр заболело в груди.

Она сделала шаг назад от Майи. Перед глазами предстали сцены её собсвенной первой ночи с мужчиной. Клэр долгое время жалела себя и ненавидела, но не могла подумать, что кто-то в это же самое время страдает куда больше неё.

– Ты бы смогла узнать его? Я расскажу о случившемся императору.

– Если я когда-нибудь увижу его снова, то, вероятнее всего, умру, рухнув на месте. Я не так сильна, чтобы посмотреть ему в глаза когда-либо ещё.

– В любом случае расскажи графине. Она поможет тебе. Я думаю, ты и сама это знаешь.

– Стыд не даёт мне силы сказать ей об этом.

– Но ведь в том нет твоей вины! Живот скоро станет заметным. Лучше откройся сейчас.

Клэр обняла Майю, словно в последний раз, прижимая маленькую чёрную головку к себе. Её сердце разрывалось от беспомощности, от невозможности как-либо помочь ей.

– Я не прощу себя за то, что с тобой случилось. Это моя вина.

– Какая теперь разница, – безжизненно прошептала Майя, словно не желая быть услышанной.

– Мари поможет тебе. Не тяни. Расскажи всё как есть.

Майя кивнула. Хотя её потухший взгляд означал совершенно обратное. В своей голове эта девушка уже всё решила, и Клэр ничего не могла с этим поделать.

Покидая пределы поместья Милановых, Клэр с болью смотрела на двухэтажный дом через запотевшее стекло. Он всё отдалялся и отдалялся, пока не превратился в серое неразборчивое пятно. Клэр затосковала, словно покинула отчий дом.

Она чувствовала, что вопреки её желанию больше сюда не вернётся. Никогда не увидит этого поместья и эту ротонду, с которой всё началось.

* * *

На следующий день, перед самым отъездом, Александр Павлович пригласил Клэр и Франсуа по отдельности в свой кабинет. Пока Клэр ожидала своей аудиенции в коридоре перед дверями императора, Франсуа получал последние наставления от государя. Ей стало смешно: какие тайны у них могут быть от неё, ведь она едет точно по тому же делу. Однако больше двадцати минут она сидела, рассматривая переплетения нитей на своём новом бордовом платье. От её кожи исходил приятный розовый аромат. Порой Клэр и сама с наслаждением погружалась в него, как в дурман. Его невидимый сладкий бархатный шлейф был слишком прекрасен.

С лестницы раздался тонкий женский голосок. Клэр обернулась в сторону звука и мгновенно похолодела. Она впервые за долгое время увидела императрицу Елизавету. Ревнивый взгляд жены императора, несмотря на всю её мягкость и добродушие, выдавал желание стереть Клэр в пыль. Подле неё с высокомерно задранным подбородком шёл Андре Коршунов. «Странная пара», – подумала Клэр, вновь уставившись на дверь в императорский кабинет. Притворилась, словно не заметила этих двоих. Императрица направилась в соседнюю комнату, в