рыжая, – остановил ее Арделан, осторожно поймав пальцы, да так и не отпустив их больше. – Резать я тебя не собираюсь, а остальному твоя кофточка не помешает. К тому же те зрелища, что под ней, детям пока рановато. Просто ложись.

– Даже привязывать не станешь?

– Потом, – склонился тот к ее ушку, пока помогал забраться на столешницу. – Если тебе так этого хочется. М-м… в постели…

В ответ она лишь нервно передернулась:

– А я до нее доживу?

– Умирать, что ли, собралась? – кажется, темный действительно не на шутку удивился. – С ума сошла?! Кто б тебе дал, рыжая? Если выбор будет стоять между тобой и миром, ему предложено будет катиться к бесам, можешь не сомневаться.

И Селль отпустило – внезапно и сразу. На жесткий, чуть коротковатый стол она легла и в самом деле ни в чем больше не сомневаясь – с таким выражением глаз не врут:

– Делать-то что?

– Почти ничего, – успокоил он ее, а заодно и остальных – всех по очереди. – Сила все сделает сама, просто примите ее, когда придет время. А начинаю я. Готовы?

Вслух никто ничего не ответил – говорить сейчас вообще не тянуло, но кивнули все. И тогда Арделан неспешно, чуть ли не обыденно, начал негромкий монотонный речитатив. Вот только с каждым его словом атмосфера в кухне сгущалась, все отчетливей наливаясь чем-то неосязаемым, но явным. И в ответ на это голос темного тоже становился все выше и громче – теперь он уже частил, хотя и продолжал говорить четко и ясно, будто вместо слов один за другим быстро и точно вбивал в заклубившуюся вокруг тьму звонкие гвозди. И на каждое из них внутри Селль что-то отзывалось, просыпаясь и поднимая голову после долгой спячки. А когда темп стал совсем немыслимым, и Ленро, наконец, ощутила обе свои половинки одинаково четко, причем в идеальном равновесии, темный вдруг поднял руки и резким жестом бросил их вниз.

Нет, молнии, похоже, все-таки не было. Наверное. Но ощущение оказалось именно таким – невероятно мощного разряда, ударившего…

В нее? В стол? Или во весь дом сразу?

Этого Селль тоже почему-то не поняла. Не сразу. Но когда сообразила, убедилась – темный и в самом деле знал, что делал. И проводник он упомянул тоже не зря. Она! Она сама им и стала, когда уравновесила свои половинки, превратившись в своеобразный туннель для силы. Почти такое же чувство бывало у нее перед каждым выстрелом – словно она связующее звено между пулей и мишенью. Между жизнью и смертью. Проводник. Да!

Потому и ударило не в нее.

Но где-то совсем рядом.

«В гараж, – вдруг сообразила Селль. – Туда, где лежала сейчас Илейн».

Непонятно, как и чем, но Ленро увидела, как вспыхнуло и почти мгновенно рассыпалось прахом тело бывшей княгини, для которой всю эту мощь и копили в подвале у Фаэлиров. Приняв-таки ее – пусть и после смерти. Дав этим ей, Сельги Ленро, возможность стать центром новой точки равновесия!

И новой звезды темных – Арделан, по-хозяйски подхватил эту силу и связал восьмерых людей вокруг такими нитями, порвать которые теперь было не просто невозможно, а немыслимо.

На долю секунды реальность вокруг замерла… и чуть сместилась. Едва уловимо – на этот раз уже точно никаких молний и вспышек, но дышать вдруг стало легче. И не только ей. Все, кто стоял рядом, поняли – сила потекла. Будто пробили невидимую плотину, и теперь она уходит, наконец, из этого мира, чтобы потом вновь в него вернуться. Все как было раньше. До войны. А будет ли она вот так течь и дальше, зависит теперь не столько от вновь собранной звезды, сколько от нее самой, от Сельги Ленро.

– Ну и как оно, рыжая? – осипший голос темного спугнул красоту момента. – Как оно – чувствовать себя центром мироздания? Не жмет?

– Ни капельки, – встряхнулась Селль, принимая протянутую чтобы помочь руку, усаживаясь на столешницу и спуская с нее ноги.

И добавила, глядя как остальные тоже начали потихоньку приходить в себя и шевелиться:

– После тебя я и не такое выдержу, уверена.

– А кто тебе сказал, что меня ты уже выдержала? Но вот теперь можешь и попробовать, да. Если вместе с мирозданием – глядишь, и получится.

И пока Ленро соображала, что вообще на такое можно ответить, сверху, от лестницы, раздался нервный голос Дарив:

– Ну как вы там? Закончили уже? – осторожно заглянула она в кухню с верхней ступени. И убедившись, что возражений нет, а значит, закончили-таки, распорядилась: – Тогда вытирайте со стола, что вы там намазюкали и давайте уже садиться ужинать. Пока совсем не остыло.

– А неплохая идея, между прочим, – хмыкнул Арделан, изображая привычную уверенность. Жаль, неудачно – слишком уж его повело при этом, едва на ногах устоял.

– Что? – уставилась на него Селль. – Опять оголодал?

– Эм-м… Так заметно? – вцепился тот в край столешницы чтобы не упасть.

– Ну вот за что мне это, а?.. – и не тратя времени на поиски ножа, потянулась к нему губами. – Бери, темный! Столько, сколько надо бери.

Пусть кусает! И плевать, что на них смотрят! Переживут. Ей самой это сейчас нужно не меньше, если не больше. И отдать она хочет так же жадно, как он забрать.

Равновесие.

Жизнь, как она есть. Как она должна быть.

Эпилог

Скамейка была все той же. И сквер, на который смотрели двое встретившихся здесь мужчин, за прошедший день не изменился совсем. Зато изменились мужчины – у господина Лонтара резче обозначилась морщина между бровями и сжались в скорбную складку губы, а вот князь Фаэлир, наоборот, выглядел сейчас гораздо спокойнее.

– Как она погибла? – эти слова Лонтара оказались первыми после короткого формального приветствия и гораздо более длинной паузы, повисшей вслед за ним.

– Случайность, – откликнулся Арделан, не став делать вид, что не догадывается, о ком его спросили. – Угодила под шальную пулю. И… вы же поняли, что она пришла вас предать?

– А тело? – вторую часть фразы тот словно не заметил.

– Сожжено. Отпеть ее успели раньше, уж вы-то знаете. А прах под розовыми кустами на Розовых же аллеях. Там этого и правда хватает. И все сейчас цветут.

– Она их любила, – одобрил тот.