гуляния, куча народа в красочных одеждах, кареты, скоморохи какие–то пляшут под балалайку. Все на ушах стоят. Даже интересно стало посмотреть за неимением прочих развлечений. Но увы, время тикает. Я должен успеть. Поэтому скачу на мост через княжеский пост.

Дружинники расступаются, завидев меня, и кланяются, когда мимо проношусь. Наверху решётку ворот поднимают не сразу. Жду минут десять, пока доложат.

Заезжаю спешно, ибо время уходит. На площади перед цитаделью суета, несколько карет расписных запрягаются, ещё пять телег с приданым уже догружают. Скоро Василиса поедет к своему жениху. Тому самому не ходящему графу из Брянска.

Слухи о нём разные. Но все хреновые. Своенравный и жестокий уродец, двух жён уже в могилу извёл. Третья на подходе.

Я ничего не имею против инвалида, сам таким был. Но зачем же девочке жизнь ломать?

С коня спрыгиваю, а мне навстречу уже княгиня Истислава прётся с тремя мощными витязями, да ещё и с беззубым Зораном в придачу. Своим дружинникам махнул, чтоб не лезли, сам разберусь. Иду на сближение. И вижу, как крестьяне с тюками замерли в процессе, предвкушая назревающую сцену.

— Чего припёрся, дурень! — Закричала на меня ведьма старая. — Я б тебя погнала, да по дороге подкараулишь. Всё, Василиса по воле отцовой замуж выходит! Не терзай ей душу, щегол! Велесом прокляну!

Витязи не лезут, кивают с уважением. Киваю им в ответ.

— Да я напоследок повидаться, бабуль, — говорю нагло. — Не откажи, твоё сиятельство.

— Пшёл вон! — Стрясётся княгиня.

Наверное, меня давно бы на кол посадили за такое неуважение. Но я недавно понял, что князь орловский их тут, как в престарелом доме держит, чтоб не мешали ему жить.

— Я на пять минуточек, — настаиваю и людям: — А вы чего уставились? За работу, отрепье!!

Зашевелились живенько. Ведьма смотрит на меня злобно, вот–вот вдарит своей магией.

— Василиса! — Кричу.

— Не обижайся, барон, — выдавил Зоран и меч из ножен потянул. Трое товарищей последовали его примеру.

Как же не хочется с ними драться.

— Не трогайте его! — Раздалось звонкое, да аж по сердцу проехалось. — Попрощаться и я хочу! Отчего ж не распрощаться?

Обида в голосе. А ещё гордость.

Расступились люди в растерянности, и вижу я нарядную девушку в красивой шубе и шапке бурой. Прекрасную, яркую и такую несчастную.

Растерянный взгляд сказочных глаз и грустная улыбка встречает меня. Руками она небрежно отталкивает двух фрейлин, которые помогали ей двигаться, и идёт мне навстречу мимо своей бабули, которая вдруг закашляла ядом. А остальные остолбенели от её появления. Вот такое вот впечатление она на всех производит!

Обворожительная красотка обезоруживает и меня. Ресницы, румянец, губы, взрослая такая. Решимость надвигает отчаянно на лик ангельский. И я больше не сомневаюсь в том, что собираюсь сделать.

За пару шагов между нами Зоран встаёт и на меня смотрит умоляюще. Мол, не трепли нервы и без тебя тошно.

— Отойди и не мешай, — бросила Василиса ему строго и мне: — говори, зачем пожаловал?

Официоз, совершенно другая девочка меня встречает. Будто не только я внезапно повзрослел после войны, но и она перестала быть ребёнком.

— Наедине поговорим, и я уйду, — настаиваю на своём.

— Какой наглец, по чужим невестам шастает, — шипит Истислава. — Я тебе ещё припомню, щегол. Князь от победы опомнится, всё ему расскажу.

— Коль невеста я другого, не могу уединиться с тобой, — заявляет и Василиса. — Уходи.

— Пять минут удели, дура, — прошипел на неё, схватил за руку и обратно в цитадель дёрнул за собой.

Залязгал метал, витязи мечи повынимали. Один широченный встал на пути, а Зоран сзади путь отрезал.

— Я тебе сейчас этот меч в задницу засуну, придурок, — рыкнул я на незнакомца. — Прочь с дороги.

— Хорошо, будь по–твоему, — пропищала Василиса, чуя, что пахнет замесом. — Расступитесь!

— Нет! — Рявкнула Истислава.

— Я сказала, расступитесь!! — Завизжала Василиса. Да так, что у меня уши заложили, а у бабки волосы дыбом на брылах встали.

Народ в ужасе, похоже, такого визга от прекрасной милой девочки ещё не слышали.

Рванула сама вперёд меня. Плечом витязя ошарашенного протаранил. И двинулся вовнутрь. В большом зале меж колонн в нишу повела, где дверка, похоже, для слуг. Так мы от погони и скрылись.

— Говори, что хотел, и прощаемся, — произнесла взвинчено, встав напротив меня.

— Не такой новой встречи я ожидал, да и ладно, — комментирую в сердцах.

— Мне птички напели, что ты в Академию собрался. Вот и иди, там красивых девиц много. Со всеми достоинствами, — огрызнулась. — А я воле папеньки подчинилась, мой удел таков.

— Не злись на меня. Неужели не переживала?

— Успела поплакать, вести с Ростова всякие приходили, — выдавила, но проглотила слёзы.

Господи, как же она прекрасна. И за этого урода пойдёт? Потому что слепая.

— Брат твой в Орле женится на княжне молодой и красивой, а ты на этом гнусном инвалиде Тришине? — Хмыкаю.

— Да кто такую возьмёт? Незрячую, ущербную? Мне ли выбирать? — Сорвалась подружка, наконец. Слёзы градом посыпались.

— Ладно, всё, не хнычь, — вздыхаю, едва сдерживаясь, чтоб не обнять. — Я с подарком свадебным пришёл.

— Поиздеваться решил напоследок, — корит, шмыгая носом.

Достаю из сумки сплетённый из мёртвых корней стаканчик, через его стенки уже рентгенит хорошо. Открываю крышку, и ядрёно–розовый свет озаряет комнату так, что приходится зажмуриться.

Фух, успел. Ещё не погасло! Перед выходом большое ядро зарядил от Зерна.

— Что это? — Ахнула Василиса, вероятно, чувствуя энергетику.

А я чувствую, как уже под дверью копошатся, нас вычислив.

— Просто дотронься, и ни в чём не сомневайся, ладно? — Подставляю ей к руке стакан с заряженным ядром.

Должно получиться, должно! А если это её убьёт⁈ Страшно вдруг стало. Но поздно!

Ни мгновения не сомневаясь, Василиса опустила руку. И буквально через секунду отдёрнув, ахнула. Ядро резко погасло, перестав излучать. Придержал девочку, которая, похоже, собралась падать в обморок. Но проморгала с недоумевающим выражением на лице. И вроде как на ногах удержалась, мягко меня оттолкнув.

В комнату ворвался Зоран и приставил мне клинок к горлу. Но я не отреагировал, потому что не смог оторвать своего взгляда от лица Василисы.

Затаив дыхание, стал наблюдать, как она щурится, моргает часто, мотает головой, будто пытается смахнуть наваждение.