– Слушай, Таласс… Я же не сказал тебе, что нашел! – Он полез в карман и достал перчатку. – Это было у лестницы в Черном доме. Кажется, это перчатка Бритт.

Таласс провел рукой по волосам.

– Ты уверен?

– Да. Я видел у нее такие. Мы вместе ехали в поезде, я хорошо ее рассмотрел.

– Стало быть, она там была… – Таласс сощурился.

– Ты думаешь… – Хью похолодел. – Это ее птицы?

– Или она их выпустила. Что ты вообще знаешь о Бритт?

Хью прикусил губу.

– Я… Почти ничего о ней не знаю. Мы не успели как следует познакомиться.

Они и не пытались. Как приехали порознь, так и бродили здесь, и каждый искал что-то свое. Он впервые испытал подобие сожаления по этому поводу.

– Хорошо, мы разыщем ее позже, – вздохнул Таласс. – Ее это птицы или нет, не так уж важно…

– Фонарщик! – воскликнул Хью.

Встретив недоуменный взгляд Таласса, он пояснил:

– Ты ведь помнишь, фонарщик сказал, что видел птиц, когда прибыл поезд? Значит, это все-таки мы….

– Не волнуйся! – поднял руку Таласс. – Они не причинят нам вреда. Я об этом позабочусь. Идем.

Брукс подошла к ним. Таласс высыпал ей в ладонь несколько стеклянных шариков.

– Уверен, что хочешь идти? – хмуро спросила она. – Хоть парня своего здесь оставь.

– Нет, – упрямо сказал Таласс. – У меня дома он будет в безопасности. Туда никакие птицы не прорвутся. Поищу кое-что и попробую разыскать его подруг. Они как-то связаны с птицами и черным домом, это точно.

Хью открыл было рот, чтобы сказать про Роуза, и закрыл обратно.

Он вдруг подумал, что Таласс мог вполне и знать про него. И потом, он был здесь ни при чем. А Бритт, дуреха, она же собиралась пообщаться с Долл, зачем ее понесло в черный дом? Что она натворила?

Что теперь с ними будет?

А Меган? Где теперь она? Может, и она тоже выпустила откуда-нибудь птиц? Или они обе уже лежат где-нибудь в снегу – без глаз – без души?..

Погруженный в мрачные мысли, Хью оделся и последовал за Талассом.

До дома они добрались без приключений – точно птицы забыли о них или переключились на другую жертву. Скорее последнее…

Птицы кружили и каркали.

Крыльцо засыпало так, что ступени терялись под толстым слоем снега. Утопая в нем по щиколотку, Хью поднялся следом за Талассом к двери. Ключ трижды повернулся в замочной скважине, и дверь распахнулась, пропуская их в дом. В убежище.

Войдя и пропустив вперед себя Хью, Таласс быстро захлопнул дверь и для надежности снова запер ее.

Хью вытряхивал снег из ботинок. Оставшись в носках, он почувствовал сильный сквозняк – словно где-то было открыто окно. Надо бы закрыть – мало ли, какие входы и выходы находят для себя птицы…

– Выдыхай, дорогой мой, – проведя рукой по волосам, выдохнул Таласс. – Сейчас сделаю нам поесть. Надо подкрепиться, мало ли, для чего еще понадобятся силы. Накроешь на стол?

Хью кивнул.

Они с Талассом в четыре руки разгребли стол в его гостиной, и Таласс принес блюдо с бутербродами и холодным мясом. Хью заварил кофе в белом кофейнике.

– Ты сиди здесь и никуда не высовывай носа, – проговорил Таласс. – Даже если я не вернусь до поздней ночи.

– Ты куда-то еще пойдешь?! – воскликнул Хью. – Там опасно!

– Знаю, что опасно, но одному мне будет намного проще. – Таласс старался говорить со всей присущей ему убедительностью. – У меня есть еще пара дел, которые надо сделать срочно. Из-за птиц. К сожалению, отсидеться до безопасного момента я не могу. Надо его создать. Но ты – пожалуйста – оставайся в безопасности. Ради меня, хорошо?

Хью не нашелся, что ответить.

* * *

– В каком смысле – Дроссельфлауэр? – Слова давались Гвендолин с трудом.

Она выглядела так, словно весь знакомый мир пошатнулся и рухнул. В некотором роде все так и было.

– Обыкновенно, – как-то буднично ответил Роуз.

Словно речь шла не о его смерти.

– Я хотел ему помешать. Начал проектировать карусель, изобретать способы остановить его безумный механизм. Я не думал, что все повернется именно так. К сожалению, он об этом узнал. И словно сошел с ума. Он ворвался в мой дом со скрипкой наперевес, угрожал мне, требовал отказаться от идеи карусели, требовал подчиниться его замыслам – потому что он здесь единственный, кто печется о благе жителей города… Он был страшен в этот момент. Правда, я испугался его. Я даже показал ему проект карусели. Теперь понимаю, что совершенно зря – он увидел, как много я успел сделать. Мы поссорились. Очень крупно поссорились. И тогда он, поняв, что не сможет меня переубедить, заиграл на скрипке. Я никогда не слышал более жуткой мелодии! Он играл и играл, а потом я услышал хлопанье крыльев за окнами. Птицы ворвались в дом и… Случилось то, что случилось. Я не знаю, откуда пришли птицы. Но мне кажется, что он их позвал. Что это его кошмары… и что он и над ними имеет власть.

Бритт и Гвендолин потрясенно молчали.

– Значит, вот оно что… – наконец, проговорила Гвендолин. – Что ж… От такого человека, как Дроссельфлауэр, всего можно ожидать. Если он обрекает людей на вечность в каменном плену, он может и натравить птиц, он может… Все.

– Надо сломать его скрипку! – воскликнула Бритт. – Это же как Бузинная палочка у Волдеморта – источник его могущества!

– Кто такой Волдеморт? – спросил Роуз.

Бритт захлопала глазами.

– Вы не?.. А, неважно. Колдун. Страшный и жуткий. Такой же как, например, Кощей, у которого смерть в игле. Кощея тоже не знаете? Да какая разница. Все они похожи.

– Думаешь, сломать скрипку будет достаточно?

– Как минимум. А там… Посмотрим. Механизм этот еще не мешало бы вывести из строя…

– Роуз, где он находится? Этот механизм?

– В башне… – ответил Роуз. – Видели, небось, изобретение мастера Гануша? Так это оно и есть. Его любовь и гордость.

– Понятно все с ним, – хмуро сказала Бритт. – Этим и займемся, но сначала – Хью. А то вдруг все эти чары спадут, а Хью так и останется без тени? Никуда не годится.

– Может, надо все-таки сначала разыскать Хью? – задумчиво проговорила Гвендолин.

– Ни в коем случае! – возразил Роуз. – Тогда фиал будет для вас потерян.

– Хватит! – крикнула вдруг Бритт. – Вас послушать – и меня заодно – так надо идти на все четыре стороны: одновременно к Талассу, в дом Роуза, в башню и искать моих товарищей! Давайте будем последовательны, или… Или мы проиграем!

– Ты права, – кивнула Гвендолин.