— Ребята, — подала она голос, — что вам нужно?Если вы грабители, то мне здесь ничего не жалко, берите и двигайте. А если увас иные намерения, так, может, вы объясните, что к чему?

— Где Инга? — не обращая внимания на Женькинлепет, спросил тип в кресле, а я, покосившись на парня, стоявшего рядом, сразувспомнила, где мы встречались: именно он менял нам колеса в Нижнем Новгороде.Правда, тогда он не выглядел таким волевым и героическим, даже наоборот. Яулыбнулась, надо полагать, довольно глупо, и сказала:

— Здравствуйте!

— Привет, — вновь издевательски ответил он, сжалладонь в кулак и с любопытством на него уставился, а я затосковала. Женька,видя мою занятость, решила отдуваться за двоих и ответила:

— Инга утонула, месяц назад. Ее еще не похоронили,потому что она лежала в морге неопознанной, и только сегодня… В общем, выможете взглянуть на нее, если прямо сейчас туда и отправитесь. Где морг, я вамобъясню.

Парни посмотрели друг на друга и уставились на Женьку.

— А где деньги? — спросил тот, что стоял рядом.

— Какие? — испугалась Женька. — Те, что онаякобы у кого-то украла?

Сидящий в кресле парень хищно усмехнулся и кивнул:

— Те, деточка, те.

— Не знаю, — приуныла Женька, а я зажмурилась: ану как они от такой-то вести начнут махать кулаками?

Но ребята не торопились.

— Жаль, — вздохнул тип в кресле, он, как видно,был за главного. — Такие красивые девчонки… красоту-то за деньги некупишь, а без ушей и без носа тебя никто красивой не назовет.

— Почему это меня? — возмутилась Женька. — Аее? Вот ведь свинство…

— Хорошо, начнем с нее, — не стал спорить парень,а я выставила вперед руку и затараторила:

— Что вы, что вы, я не в претензии…

Парень схватил меня за волосы и больно дернул назад, незнаю, как только у меня голова не оторвалась.

— Пусти ее, гад! — рявкнула Женька. — У неемуж подполковник спецназа, он тебя из-под земли достанет.

— Спецназ, говоришь? — разозлился парень,приподнял меня за волосья с кресла и дернул блузку на груди. Пуговицыпосыпались горохом, а я завизжала, правда, длилось это недолго, парень зажалмне рот рукой, я укусила его за палец, он чертыхнулся и влепил мнезатрещину. — В гробу я видел твоего подполковника, — сообщил он счувством, а я, повернувшись к Женьке, прошептала:

— Ну, подруга, услужила…

— Мы-то чем виноваты? — принялась канючитьЖенька. — За что нам страдать? Денег мы у вас не брали… И вообще, давайтевыпьем, поговорим и во всем разберемся. И уши отрезать без надобности, мы совсем уважением и даже с охотой все расскажем…

— У тебя пять минут, — заявил главный.

Женька взглянула на часы, висевшие на стене напротив, изаговорила. Ушло у нее на рассказ четыре минуты пятьдесят две секунды. Я думаю,это можно считать ее личным рекордом, подружка обычно любит уделять многовремени деталям, грешит отступлениями… Но в этот раз Женька была не Женькой, аПушкиным в прозе: ничего лишнего, а талант так и прет. Я с восхищением смотрелана подругу и время от времени согласно кивала, таким образом внося свою лепту вповествование.

— Молодец, — сказал парень, когда Женьказакончила, хмыкнул и задумался. Мы сидели, затаив дыхание, и ждали, что будетдальше.

Тут, лишая покоя, мне на ум пришла одна мысль, я ухватиластоявшего рядом парня за руку, легонько подергала, а когда он в сильномнедоумении посмотрел вниз, прошептала:

— Вы на какой машине приехали?

— Чего? — спросил он, нахмурившись.

— Машина у вас какая?

— Вот поедем на твои похороны, и увидишь.

— Тебе что, ответить трудно? — обиделась я. —«Девятка», «мокрый асфальт»?

— Ну… — Он вдруг насторожился, я тяжело вздохнула, апарень обратился к старшему со словами: — Она чего-то про нашу тачкуспрашивает.

А я так перепугалась, что выпучила глаза и замотала головой,мол, не нужна мне ваша тачка даром. Старшего все это не взволновало, он вышел вприхожую и, прикрыв за собой дверь, стал с кем-то разговаривать, должно быть потелефону, если, конечно, не исповедовал какую-нибудь экзотическую религию и необращался к духам предков. Тот, что торчал рядом со мной, сделал пару шагов всторону все той же двери и прислушался, при этом смотрел на нас сурово и делал вид,что разговор командира его совершенно не занимает. С Цезарем, который отличноуправлялся сразу с двумя делами, у него было мало общего, поэтому он в основномсконцентрировался на подслушивании, что дало нам с Женькой возможностьпообщаться друг с другом.

— Где твой Ромка? — прошептала она с намеком наотчаяние.

— На работе, — всхлипнула я.

— Пора ему нас спасать. Этот тип, что за тобойприглядывал, поди уже донес ему, что у меня гости…

— Я, наверное, все перепутала…

— Что? — нахмурилась подружка.

— «Девятка», «мокрый асфальт», это их тачка.

— Что? — вновь спросила Женька, тут до нее дошло,она пробормотала: — Тады ой. — И начала смотреть на жизнь без оптимизма.

Главный между тем закончил переговоры, пнул дверь и сказал:

— Поехали.

Мы сначала обрадовались, поняв в том смысле, что они едут, амы остаемся, но он лишил нас надежды, заметив мне вскользь:

— Переоденься.

Тип, что стоял рядом и по неведомой причине считал менясвоим личным врагом, вновь схватил меня и рявкнул:

— Найди какую-нибудь кофту!

И тут раздался телефонный звонок. Могу поклясться, моймучитель подпрыгнул. Правда, я тоже. Мы посмотрели друг на друга, и я заревела,в основном от обиды, потому что не ясно было: чего он на меня так взъелся?Главный постоял, хмурясь, и кивнул Женьке:

— Возьми.

Подружка подошла, сняла трубку и сказала деревянным голосом:

— Слушаю. — Потом положила трубку на место и,повернувшись к парню, заявила: — Это он.

— Кто? — Все-таки соображали они неважно, поэтомувсе время переспрашивали.

— Убийца Инги, — глазом не моргнув, ответилаЖенька.

— Откуда ты знаешь?