– Вот, теперь порядок, – кивнул граф, водружая ее мне на голову. – Идем.

Он накинул подбитый мехом плащ, взял меня под руку и под изумленным взглядом секретаря-эльфа вывел из кабинета. А потом и из здания.

– А не проще воспользоваться порталом? – спросила я, когда граф распахнул дверцу припаркованного у дверей ведомства мобиля.

– Слишком быстро, – покачал головой Горн.

Он дождался, пока я сяду, и поднес руку к приборной панели. Магия сработала, двигатель громко затарахтел. Мобиль плавно тронулся с места.

– Быстро? – переспросила я. – А разве это плохо?

– В нашем случае – да.

Граф неожиданно улыбнулся, и эта улыбка стерла с его лица суровое выражение. Легкая, искренняя, почти мальчишеская, она удивительно шла Горну, делая его моложе и мягче.

– Да ладно, не нужно на меня так смотреть, – хмыкнул граф. – Я не всегда веду себя, как чудовище.

– То есть, вы и сами понимаете, что бываете невыносимы?

– Извиняться не буду, – серьезно предупредил Горн. Брови его сурово сдвинулись. Между ними появилась морщинка.

Рес! Мне захотелось разгладить ее пальцами, стереть, убрать. Рука сама собой дернулась.

– Играешь с огнем, Кейт, – почувствовав мое желание, предупреждающе посмотрел граф. В глазах его снова заклубилась тьма.

– Разве?

– Проклятье! – выдохнул Горн.

Мобиль накренился, резко входя в поворот, и я зажмурила глаза, ослепленная обрушившимся на меня видением. Смеющееся мужское лицо, веселые карие глаза, загорелые руки, лежащие на руле. «Каринка, не кисни. Смотаюсь на неделю в Барселону, а потом махнем на моря, обещаю».

– Кейт! Кэтрин, – звал меня встревоженный голос. – Очнись.

– Что?

Я растеряно посмотрела на Горна.

«А не пора ли тебе к доктору, Кейт?» – полюбопытствовал внутренний голос.

«Я сама – доктор!» – огрызнулась в ответ.

Хотя, признаться, видения, которые из снов перешли в явь, начинали меня тревожить.

– Что ты видела, Кейт?

Горн остановил мобиль и повернулся ко мне. Взгляд его стал цепким и внимательным.

– Ничего, – твердо ответила я, отмахиваясь от неприятных мыслей.

– Уверена?

– Абсолютно. Может, мы уже поедем?

Сиятельство ничего не ответил, продолжая смотреть на меня пристально, с явно читающимся недоверием.

– Бывают моменты, когда мне кажется, что ты где-то далеко, – задумчиво сказал он. – Будто бы твое тело здесь, а душа…

Он не договорил. Взяв мою руку, сжал ее и резко спросил:

– Кто ты, Кейт?

– Милорд?

– Откуда ты взялась? Я ведь проверил твои слова, и они оказались ложью. Кэтрин Стоун умерла два года назад от эпидемии виры, вместе со всей своей семьей. Как тебя зовут на самом деле?

Рес! Этого я и боялась. Стоило связаться с магами, и правда тут же выплыла наружу.

– Я не помню.

Отпираться было бесполезно. Мысли метались в поисках выхода. Если я скажу, что, возможно, я – эри, Горн меня уничтожит и даже не поморщится. Он – Глава департамента, занимающегося поиском и устранением иномирцев. Долг для него – превыше всего.

– А что ты помнишь? – вкрадчиво спросил граф.

М-да. Вот и подтверждение моих мыслей. Впрочем, неудивительно. Горн такой, какой есть, и на первом месте у него всегда будет работа.

– Последние два года своей жизни, – максимально честно ответила я.

– А до них?

– А до них – ничего. Пустота. Доктора говорят, необратимая потеря памяти.

Я решила выдать более-менее приемлемую версию своей жизни, надеясь, что сиятельство ею удовлетворится.

– Что, совсем ничего?

В голосе Горна прозвучало недоверие.

– Нет. Может, мы уже поедем? Иначе рискуем остаться без консультации. После пяти тер Гердин закрывается в своем кабинете, и его оттуда никакой силой не вытащишь.

– Торопишься закончить разговор? – хмыкнул Горн. – Кейт, ты не должна меня бояться. Я не причиню тебе вреда.

Угу. Свежо предание…

– Я вас и не боюсь, – фыркнула в ответ. Маленькие синие огоньки на панели испуганно мигнули. Видно, сиятельство снова с трудом сдерживал свою магию. – Совершенно.

Горн молча смотрел мне в глаза, и в его взгляде явственно читалось сомнение.

– Боишься, девочка, – покачал он головой. – Только не показываешь этого. Гордая.

Граф говорил тихо, словно бы сам с собой.

– Но это мне в тебе и нравится. Смелость, умение высказывать свое мнение, гибкий ум… Идеальное сочетание. Если бы только…

Он не договорил, поднял руку и отвел от моего лица прядь волос. Рес! Кто разберет, когда сиятельство настоящий? Где он сам, а где его маска? Холодный, высокомерный, вспыльчивый, нетерпимый к чужим недостаткам. И в тоже время удивительно проницательный, внимательный, собранный. А еще странно близкий. Мой. С первой минуты, как я увидела своего иренборгского пациента, в душе возникло странное ощущение. Мне показалось, что я знаю графа всю свою жизнь. И даже больше.

– Кейт, не отталкивай меня.

Тихий, хрипловатый голос вызвал сладкую дрожь. Почему-то вспомнилось, что у меня уже очень давно не было мужчины. И захотелось… Всего захотелось – объятий, ласк, жадной, ненасытной страсти, ощущения тяжелого мужского тела, накрывающего мое, срывающегося дыхания, бесстыдной откровенности и жаркого, яростного соития…

Рес! Рес-рес-рес! О чем я думаю?!

«Очнись, Кейт! – вмешалось мое второе я. – Горн опасен. Он сломает тебя, и даже не заметит этого и пойдет дальше, а ты останешься с разбитым сердцем и растерзанной душой».

Да, так и будет, я знала это. Но ничего не могла поделать – мне хотелось обжечься, да что там? Сгореть дотла. По-другому с таким, как Горн, и не получится.

– Кэтрин.

Твердые губы совсем близко. Они рядом с моими. Я чувствую теплое дыхание, ощущаю тонкий, едва уловимый аромат можжевельника, чувствую, как шершавые пальцы касаются моего лица, гладят волосы, запутываются в них…

– Не убегай от меня, Кейт, – шепчет Горн, и я чувствую, как замирает сердце. – Подари мне хотя бы одну ночь. Обещаю, я не потребую большего. Только одну ночь.

Каратен ураз! Почему так тяжело сражаться с собственным сердцем? Одну ночь… Всего лишь утолить голод плоти, больше сиятельству ничего от меня не нужно. А я? Хватит ли мне этой ночи, или станет только хуже? Смогу я отделить чувства от телесного желания, насладиться им сполна, а потом забыть? Вряд ли. Мне захочется большего. Гораздо большего.