Больше приключений не было, и вскоре королевский экипаж величественно остановился перед входом в столичную Школу магии.

– Сияния дню вашего величества! – встречал нас директор школы, маг в летах Мнеаш Гирвингстон, седовласый, седобородый полноватый мужчина в тёмно-синей мантии.

И как-то сразу всё завертелось и пришло в движение. Руководство школы, дети, слова, гул голосов. Помещение за помещением, рассказы, доклады, которых я не требовала, но слушала с вежливой улыбкой и повышенным вниманием.

Когда спрашивали мнение или просили совет – отвечала. Когда чувствовала, что вопрос серьёзный, мягко отправляла с прошением в городской совет, дав дозволение указать, кто именно к ним послал.

Время бежало, и я и не заметила, в какой момент все мы собрались в актовом зале: младшие классы магически одарённых детей, преподаватели и школьный совет, моя стража и художник Девар Уиллард в центре внимания.

Мужчиной он был интересным. Лет тридцати на вид, интеллигентный, вежливый даже с детьми, весело улыбающийся и то и дело отвешивающий какие-то шутки.

Длинные чёрные волосы сегодня мужчина убрал в две толстые косы, нижний край изогнутых бровей подвёл тонкой синей линией, узор такой же оставил на внешних уголках льдисто-голубых глаз. На высоком худощавом теле болталась ярко-фиолетовая рубашка явно не по размеру, края её были заправлены в очень узкие чёрные штаны, а на ногах красовались остроносые блестящие тёмные туфли.

В целом Девар выглядел именно как художник, и на него мы смотрели кто с улыбками, кто с уважением. Последние явно были знакомы с работами мужчины и благодарили его за визит в школу.

– Я приветствую вас, мои юные друзья, – вещал он, раскинув руки и глядя на детей, ведь всё это исключительно ради них и затевалось, – и от души поздравляю, ведь сегодня у каждого из вас есть уникальная возможность стать частью чего-то удивительного, таинственного и, – пауза, во время которой мы все невольно затаили дыхание, – опасного!

Мы с предвкушающими улыбками проследили за тем, как загадочно улыбающийся маг-художник разворачивается на пятках и направляется к своим вещам, стоящим в центре: мольберту и чёрному чемодану с инструментами.

И он шёл, а у меня с каждым его шагом отчего-то гасла улыбка и росло странное тянущее ощущение в груди… Очень странное, непонятное…

Тревога кольнула, когда художнику до своих вещей оставалось не больше трёх шагов.

Время замедлилось. Отдалился гул голосов, размылись очертания окружающего мира, моё сердце забилось медленно-медленно, словно раздумывая, не остановиться ли ему вообще…

Мой судорожный вдох. Медленный, но неумолимый шаг художника.

Ощущение надвигающейся беды обожгло с ног до головы и осело горечью на губах… знакомой мне горечью… вкус Смерти!

– Стойте! – заорала я, вскидывая ладонь и бросаясь вперёд.

Всё дальнейшее случилось так быстро, что я едва ли сумела это осознать!

Рванула слева мне наперерез безликая тень, схватила за локоть и с силой дёрнула назад, одновременно прикрывая и себя, и меня гудящим полукруглым щитом. У стража на всё это не больше секунды ушло!

А тем временем на художника, то ли среагировав на мой крик, то ли самостоятельно ощутив неладное, налетело сразу пять воинов из моей личной охраны, и у всех у них тоже ушло всего несколько мгновений на то, чтобы оцепить центр зала вместе с Деваром и его вещами магией, самого мага спеленать заклинанием, а его чемодан зашвырнуть в портал.

Это было быстро! Всё это случилось настолько молниеносно, что теперь мы все стояли, застыв от ужаса, и просто не понимали, как нам реагировать!

Но стража застывать и не планировала.

По актовому залу и всем присутствующим растеклось серое марево заклинания, за ним яркая зелёная сеть другого заклинания, после тёмно-синий туман. И когда ничего опасного обнаружено не было, воины смяли выставленные щиты.

Тот, кто меня остановил и всё это время за локоть за своей спиной удерживал, руку убрал, повернулся, позволяя опознать в себе Бранда, и у меня крайне серьёзно спросили:

– Что случилось?

Я была в шоке, вот, что случилось…

Но ответила такое же серьёзное короткое:

– Смерть.

Руководство школы ахнуло! Дети не ахали, они недоумевающе переводили взгляды с друг друга на администрацию и моих воинов, и где-то в стороне даже послышалось восторженное:

– А круто они, а!

И в ответ ему:

– И не говори…

К несчастью, на этом со всем крутым было покончено. В смысле, мастер-класса от известного художника не случилось по той простой причине, что последнего насильно утащили в портал. На допрос, нужно полагать, и мы действительно так и полагали – взрослые, а дети уже вовсю обсуждали крутость и классность королевской охраны. Причём, кажется, они даже решили, что это специально для них представление устроили…

Директор, не будь дураком, мигом перевёл внимание учеников на вкусности, которые полагалось под конец раздать, но раз уж тут такое дело…

К сожалению, раздавали без меня.

Меня, особо даже не спрашивая, погрузили в карету, причём теперь у неё крыша на положенном месте была, и ехала я без посторонних глаз.

Зато в замке, причём прямо на улице перед входом в него, мне досталось. К сожалению, не пирожков, но ругательства его величество раздавал щедро.

– Алиса! – рык мы все услышали даже раньше, чем замерцал портал и из него решительно и зло шагнул наш венценосный, этими самыми ругательствами и рассыпаясь.

Но их я не слышала, стоя на пороге кареты и понимая, что надо бы вниз шагнуть, но что-то как-то перед глазами всё плыло…

Агвид мгновенно позабыл о собственной ярости, которую, наверно, считал обоснованной. Подлетел, схватил моё не сопротивляющееся тело, прижал к себе крепко и бережно и поспешил в замок.

Путь до спальни мы преодолели быстро и молча. Там, едва войдя, супруг с превеликой осторожностью поставил меня на ноги, убедился, что стою относительно ровно, но всё равно остался одной рукой за талию придерживать.

Вторую ладонь поднял, прикосновением двух пальцев за подбородок заставил поднять голову и заглянул в мои глаза. В его собственных я прочитала неподдельную тревогу и даже страх… за меня. Сильный настолько, что его не получалось скрыть. Страх. А уже за ним распускались и росли облегчение, и неверие, и благодарность за то, что осталась жива.

Я смотрела в янтарные глаза собственного мужа и с поразительной лёгкостью читала все эмоции, что мелькали в них.

– Алиса, – выдохнул вдруг король с такой прорвой эмоций, что на какой-то миг они захлестнули и меня. – Беда моя… я так сильно испугался за тебя!

Я перестала дышать, во все глаза глядя, как сам маг сгорбился и зажмурился, не отпуская меня. Мои собственные эмоции проступали запоздало и с трудом, я до сих пор не отошла от шока и пугающей мысли о том, что я могла не успеть, и тогда бы все, кто находился в школе…