«Так всё же, за что?»

То, что ты произносишь вслух, – это твой фасад, без которого на людях хуже, чем без одежды. Он тебе нужен, чтобы на тебя смотрели, если не с восхищением, то, как минимум, с уважением. Все свой фасад постоянно подправляют, приукрашивают. Твой фасад, в общих чертах, неплох и служит образцом для тех твоих поступков, что скрыты от публики. Ты актёрствуешь перед зрительным залом и частично сросся со своим положительным образом, стараешься ему соответствовать даже тогда, когда никто не видит. А уж, если видят. Хуже, когда фасад сам по себе, а поступки никакого отношения к нему не имеют.

«Всё-таки, за что?»

Но в глубине каждого прячется лабиринт углов и каморок, в которых чего только нет! Как в старом доме на антресолях, на чердаке или в забытых кованых сундуках среди пыли, дохлых тараканов и паутины можно обнаружить замечательные книги, уникальные картины, редкий фарфор, так и здесь соседствуют любовь и неистребимая ядовитая ненависть, всевозможные пороки и благородные помыслы, страхи и фантазии. Здесь спрятаны мысли, которые предназначены строго для личного пользования. Их стыдно выпустить на свободу, потому что стыдно показаться слабым, смешным, несовременным, стыдно прослыть сентиментальным, властолюбивым, алчным. В минуты душевных потрясений, спрятанное глубоко внутри, способно вдруг забурлить, как кипяток, и может так случиться, что через бутафорское окно тщательно вылизанного фасада вытечет капля потаённой смеси, и одной этой капли бывает достаточно, чтобы человек предстал в совсем ином свете, нежели выглядел раньше. Но это случается редко или никогда.

«На моём фасаде для всех чётко написано или как-то по-другому зафиксировано, что я человек самостоятельный и сильный».

А внутри тебя бесформенными мутными хлопьями плавают расплывчатые недоумения, вопросы, додумки, соображения о Логике происходящих событий, о Высших Силах и Непознанных Тайнах Природы. Именно из этого нутра исходит твой вопрос: «За что?» Сильный и самостоятельный только что чуть не утонул. И не в океане где-нибудь за сто миль от берега, а рядом с пыльными кустами, в пределах обзора из кабины «Чёртова колеса».

«Да, чуть не утонул. И главное, что это не случайность – всё было подстроено, как по нотам. Как будто работал невидимый режиссёр: со сцены исчез последний человек – тут сразу и началось. За что?»

Тебе, мозгляку, показали: вот ты любишь одиночество, кайф ловишь, когда отдыхаешь от людей, а за брезентом – голоса и кастрюльки брякают. Тебе продемонстрировали, что значит по-настоящему остаться одному, чтобы ты понял, что в серьёзный момент за брезентом палатки никого не окажется. Вообще-то любовь к одиночеству говорит в твою пользу – значит, совесть у тебя чиста. Кого совесть жжёт, тот один – никак, тот должен рассказать свой грех. Так вот помни: по большому счёту ты всегда один. Когда однажды ты это в полной мере осознаешь, то ужаснёшься и заорёшь в пустоту: «Это я, Господи!!!» Так все кричат. Кто в голос, кто про себя. И ты закричишь. Одному страшно. Запомни, как ты, выбравшись на берег, сидел и дрожал, не мог отдышаться и хрипел. Не было тогда ни надёжного, ни сильного, а был испуганный кусок плоти. Это была репетиция. На будущее. А ещё ты последнее время всё порхаешь и порхаешь, земли почти не касаешься. Это раздражает. Всё у тебя хорошо, всё ладится… Пришлось немного уравновесить. Хлебнул грязной водички? Ну, порхай дальше. А вообще ты молодец, выкарабкался…

«Репетиция? Для чего репетиция?»

Митя мысленно почти представлял себе своего собеседника.

Трясясь в скрипящем кузове на жёсткой лавке, Митя всю обратную дорогу повторял неизвестно откуда появившееся слово «репетиция». Почему репетиция, для чего репетиция?

Денег катастрофически не хватало и времени не хватало, а Митя решительно ухаживал за Леной. Ухаживал по всем правилам, как он их себе представлял. Наплевав на занятия, он все вечера проводил с ней. И та же лихорадка одолела его друга Никиту. В километровом хвосте за билетами на показательные выступления фигуристов, завершивших чемпионат мира, они выстаивали по очереди. Билеты на ажиотажные фильмы один всегда брал на всех. Так на кооперативной основе они обеспечивали развлечение своим дамам. А после фильма разбредались парами в разные стороны. Совсем недавно Митя тяготился необходимостью провожать девушек – говорить о чём-то надо, а она будет делать вид, что в восхищении от тебя, от твоих слов. С Леной было и о чём говорить, и о чём молчать, и она не смотрела Мите в рот, а сама не хуже его могла рассказать интересное.

Лена любила читать и лучше знала современных авторов. На этом поле Митя ей проигрывал с сухим счётом. Лена ему подсовывала книги, которые ей нравились. Ещё она любила кино, театр и прочие зрелища. Она была удивительно благодарным зрителем – восторгалась всем. И радовалась по-ребячески. Даже всё то, что предшествовало просмотру – специально куда-то идти, подняться в зал, сесть в кресло и ждать, когда поднимут занавес или потушат свет, ей доставляло удовольствие. А потом начинают показывать… Для неё радостью могли стать и поездка на природу, и экскурсия. И салюты она любила по-детски – в праздничные дни тревожилась, чтобы их не пропустить. И вообще она постоянно излучала заразительно хорошее настроение.

Лена сразу захватила большущее место в Митиной жизни, сдвинув в сторону друзей и учёбу. Но период восторженной влюблённости – прекрасный, бестолковый, но который нередко, случается, гаснет так же быстро, как и загорается, у него длился недолго. То чувство, что притягивало его к Лене, было намного сильней юношеского телячьего ликования, находясь в котором, ничего не соображаешь, а только упиваешься, упиваешься. К тому же, как казалось ему самому, эмоции в нём никогда сильно через край не перехлёстывали. Не то, чтобы он представлял собой сгусток холодного рассудка. И он тоже был способен… И какой-нибудь сумасшедший поступок он мог бы ради Лены учудить. Правда, ничего не учудил, как-то не случилось. Да и не в этом дело. Без Лены он уже себя не мыслил и готов был идти напролом.

Не шибко эмоционального Митю ещё заметней приподняло над землёй, и он летал, порхал в предвкушении уже совсем каких-то немыслимо прекрасных времён. Он нашёл, в кого верить, поверил и очень надеялся, что верят и в него. А вместе с верой появилось беспокойство – есть что терять. Радость всегда ходит в паре с какой-нибудь неприятностью. Пока что вокруг него играла радуга и ничего плохого ему не встречалось.

Нет ничего смешнее и глупее, чем сидеть во главе стола на собственной свадьбе. Слава Богу, Митя насмотрелся на эти безобразия. Молодые – это забава, потеха для гостей. Лена рассуждала приблизительно так же. Поэтому свадьбу они справили скромную, без громадных столов и купеческого размаха. Родители да свидетели, одним из которых был Вадик – вот и всё. Свинство, конечно, по отношению к Олегу, Вовке, Андрею, Паше, но они поймут и простят. И пускай ответят ему тем же.