– Так я же… – отступив на шаг под таким давлением, я растерянно посмотрела на Нимеда. Все шло не совсем так, как я предполагала. – Я разве против?

– Решение может принять только хозяйка, а Тенебрис теперь живет далеко,–словно это было само собой разумеющееся, пожал плечами Ша. – Обычно дом справляется со всеми нуждами, но появление плесени, которую не заметил ни я ни Мукеш, занятые другими делами, и само нападение на дом… Это не допустимо. Так что… Ты примешь их?

– Нимед,– обойдя гоблинов, который встревоженно поглядывали на меня, но больше не пытались нарушить тишину, я подошла к мужчине,– это все мне кажется неправильным. Если я уйду… когда я уйду…

Голос немного сорвался, и я не смогла продолжить фразу. Внутри все сжалось, словно ребра сдавило кольцами. Нимедасофер, подняв ладонь, легко и нежно провел по щеке костяшками пальцев.

– А если ты не уйдешь?

– Но ты же сам говорил. Только до Бьяльтина,– на глаза неожиданно навернулись слезы, хотя и пыталась не позволить им пролиться.

– Я говорил, если сама захочешь. Ты можешь остаться. Всегда могла, даже тогда, когда только появилась. Теперь же и вовсе решение принимать только тебе. Ты об этом забыла?

– Нет, я помню,– немного глупо проморгавшись, выдала я, в целом, не будучи так уж уверена в собственных словах.

– Я так и подумал. Но мы можем обсудить это позже. А сейчас, – Ша тепло улыбнулся, и повернулся к встревоженным, ожидающим решения, гоблинам, – скажи, пустишь ли ты их в дом.

– Они жили тут раньше? – мне было любопытно.

– Да. Все, кроме мелкого. Он родился позже, – кивнул Нимед.

– Тогда как я могу им отказать? Проходите.

Сделав приглашающий жест, я отступила чуть в сторону, пропуская семейство.

– В основном они сами знают что делать, – добавил шепотом Ша, ни иногда нужны подсказки и принятие каких-то решений от хозяйки. Выбор цвета штор, цветы на перила. Это не совсем то, чем я привык заниматься, так что попрошу тебя приглядеть за этим. Это ведь несложно?

– Думаю, что нет,– все еще немного нервничая от новой роли, покачала головой.

**

Даже не предполагая, что в поместье может быть столько работы, я с удивлением смотрела на то, как за несколько часов мыльной пеной покрылись все стены, и как, повинуясь несильной гоблинской магии, по полу заскользили губки и щетки, взявшиеся откуда-то в неимоверном количестве. Из каминов ведрами вытягивали золу, а затем чистили со скребками трубы. И при этом всем, меня практически насильно усадили в большое кресло у подножия лестницы, сунув в руки чашку ароматного чая, выставив в роли надзирателя.

Мне даже показалось, что Силамин, старшая гоблинша клана, намеренно устроила это все в качестве «показательных выступлений», чтобы у меня не оставалось никаких сомнений в правильности принятого решения.

– Ух,–вытирая брызги пены с лица, выдохнула Силамин через пару часов работы,– нельзя, конечно, оставлять такой дом без нормальной заботы на столько лет.

– Мне казалось, что тут довольно чисто,– призналась я в собственной невнимательности, разглядывая изменения. И сказать, что они были значительными, у меня как-то не получалось.

– Дело не в обычной грязи и пыли, хозяйка,– наставительно отозвалась Силамин, вытирая руки о фартук. – С ней-то дом справляется сам. Но тут так много чар, и столько магии постоянно крутится, что она оседает на стенах. И особенно в печных трубах. Вы ее не замечаете, но она как лед, прирастая слоями, сковывает дом. Враги нашего хозяина еще и поэтому сумели пробраться вовнутрь. В нормальном состоянии никакая плесень не разрослась бы достаточно сильно, чтобы заглушить защиту.

– Я этого не знала, – призналась, совсем иначе глядя на происходящее вокруг.

– Ничего, научитесь. Это не так сложно, как кажется,– изобразив что-то, что должно было означать доброжелательную улыбку, кивнула Силамин. _____________________ Дальше Бьялтин. Надеюсь, я впишусь в полтары главы и эпилог ( мученический вздох автора, у котрого не поещается история в запланированный объем) Мне очень печально, что я все еще не могу вам отвечать(

Через несколько дней интенсивной уборки, которая неожиданно утомила и меня, хотя в мои задачи входило только наблюдение и контроль, дом вдруг преобразился. Это случилось настолько неожиданно, словно убрали мутное, серое стекло, через которое я смотрела на поместье до того.

Сухие шуршащие листья теперь не вылетали за пределы портальной комнаты, камины горели ровно, не позволяя дыму растекаться по дому. Цветы на перилах благоухали, и все вокруг просто светилось уютом и благополучием.

И во всей этой суете вдруг оказалось, что пришло время праздника.

Одним утром вместо привычного наряда меня ожидало нечто яркое и пестрое, словно собранное из лоскутьев ткани всех возможных цветов. После несколько минут разглядывания наряда на вытянутых руках, я в недоумении повернулась к двери.

– Силамин! – можно было не повторять. Серьезная и спокойная, гоблинша являлась через две минуты, словно всегда находилась рядом. С ее появлением в доме все работало идеально, а я начинала ощущать себя не просто бесполезной. Но даже лишней.

– Да, хозяйка

– Что это? – я указала на юбку, весьма смутно напоминающую одежду из-за невероятного сочетания цветов и многослойности.

– Ваш праздничный наряд,– с достоинством отозвалась Силамин

– А разве он не должен выглядеть хоть немного приличнее?

– Это же Бьялтин, хозяйка. Праздник весны и бога Белена, врачевателя. Говорят, он мог вылечить любую болезнь или рану, просто обернув ее тканью нужного цвета. Потому наряды Ша, и светлых, и темных, в этот день больше похожи на ворох длинных цветных тряпок.

– Я этого не знала,– теперь наряд выглядел не столь печально, но все равно, в то, что это одежда для праздника, верилось с трудом.

– Не переживайте. Всему свое время, – словно какой-то заговор, в который раз повторила Силамин.

– Я не переживаю. Мне скоро возвращаться домой. Может, даже сегодня, –чувствуя, как у горлу подкатывает комок, пробормотала я.

– Глупости. Хозяин же сказал, что вы можете остаться,– фыркнула гоблинша, словно по ее мнению это было глупо даже обсуждать.

– Да. Но он так и не сказал, что этого хочет,– выдохнула я с какой-то внутренней обидой.

– Не понимаю, зачем все так старательно усложнять? Того, что хозяин делает для вас вполне достаточно, чтобы услышать нужные вам слова, стоит только закрыть глаза,– недовольно, начиная сердиться, тихо произнесла Силамин.

– Но он не сказал,– упрямо, неожиданно почувствовав себя слепой в мире зрячих, вновь не понимая чего-то, что для всех остальных ,кажется, было само собой разумеющееся, возразила я.