появляющихся на экране изображений, которые скомбинированы случайным образом: одно из изображений – слово, а второе – лицо человека, чаще всего или с темной, или со светлой кожей (хотя при использовании изображений двух этнических групп тест тоже работает). Наблюдателя просят связать тип лица с определенной группой слов. Например, человеку могут сказать, что он должен нажимать на кнопку, только если слово рядом с фотографией темнокожего имеет позитивное значение, скажем «мир» или «радость», и не нажимать на кнопку, если слово носит негативный оттенок, например «насилие» или «болезнь», и действовать в обратном порядке при демонстрации лиц светлокожих.

Оказывается, почти каждый создает психологический портрет по расовому признаку. Американцы выполняют задачу быстрее и с меньшими усилиями (с меньшим числом ошибок), когда их просят соотнести темнокожие лица со словами с негативным значением, а светлокожие лица – с позитивным. Это справедливо даже для тех, кто считает стереотипы нежелательными и гордится тем, что он непредвзят. Результаты теста вызывают потрясение у большинства участников эксперимента, которые редко задумываются о собственных предубеждениях. Но еще больше поражает тот факт, что, по словам социальных психологов, разработавших тест, «знание о скрытых предубеждениях, по-видимому, не помогает нам избавиться от них»[491]. Практика не улучшает результаты.

Авторы мюзикла «Юг Тихого океана», композитор Ричард Роджерс и либреттист Оскар Хаммерстайн, в песне выразили общепринятое представление о том, как такие предубеждения проникают в наше сознание:

You’ve got to be taught to be afraid

Of people whose eyes are oddly made,

And people whose skin is a diff’rent shade,

You’ve got to be carefully taught.

You’ve got to be taught before it’s too late,

Before you are six or seven or eight,

To hate all the people your relatives hate,

You’ve got to be carefully taught!

Тебя должны научить бояться

Людей со странным разрезом глаз

И людей с другим оттенком кожи,

Тебя должны усердно учить.

Тебя должны научить, пока не стало слишком поздно,

Пока тебе не исполнилось шесть, или семь, или восемь,

Ненавидеть всех, кого ненавидят твои родные,

Тебя должны усердно учить!

Это неверно: ни одного мальчика или девочку не нужно систематически учить подобным вещам. Наоборот, усвоение стереотипов – это дополнение к совершенствующемуся мастерству ребенка в определении закономерностей, основная задача каждого не достигшего зрелости существа, стремящегося к независимости.

Для ребенка различение категорий людей – всего лишь начало. Ребенок ассоциирует эти категории не только с примерами действий людей, которые он видит сам, но и с тем, что об этом поведении говорят другие, и более того, оцениваются ли эти действия как хорошие или плохие. Для подобной дискриминации не требуется мотив. Людям не нужно чувствовать, что другие являются врагами или их конкурентами в чем-либо. Подобные предубеждения легко появляются, даже когда группы совершенно условны. Например, дети, случайным образом распределенные в одну из двух групп, предполагают, что те, кто находится в другой группе, чаще поступают плохо[492]. В сущности, группы – и особенно долговременные и важные, такие как нации и этносы, – представлены мысленными файлами, которые начиная с детства наполняются эмпирическими правилами, от безобидных, например «итальянцы едят пасту», до таких сомнительных выводов, как «мексиканцы выполняют черную работу».

«Расизм – это не то, что происходит с ребенком, а то, что он делает», – утверждает психолог Лоуренс Хиршфельд[493]. К трем годам дети не просто различают расы: они воспринимают расы не поверхностно, а находясь под грузом стереотипов[494]. Это происходит неотвратимо, потому что при формировании своей точки зрения ребенок усваивает отношение других людей, не только родителей. В действительности мама и папа зачастую обладают на удивление малым влиянием[495]. Даже дети прогрессивных родителей впитывают предубеждения своего общества. Молодежь – это маленькие машины предубеждений, демонстрирующие негативное отношение, которое по силе равно негативному отношению взрослых, но им плохо удается его скрывать[496].

Детям также важно выяснить, чему они сами соответствуют. Для этого дети основную часть своего времени отдают наблюдению за другими. Вместо того чтобы изучать свое отражение в зеркале, они обращают больше всего внимания на людей, принадлежащих к той же расе и этносу, что и их родители или воспитатели[497]. Но, если ребенка усыновляют люди другого этнического происхождения или воспитывает няня-иностранка, он, по-видимому, определяет свое собственное происхождение и то, какого поведения от него ждут, по тому, как к нему относятся другие люди[498]. Тот факт, что ребенок принимает идентичность, навязываемую ему другими, – это признак характерного для человека сильного желания найти свое место. Вне всякого сомнения, если бы ваш мозг в младенчестве трансплантировали в голову ребенка из джунглей Сенегала или из микрорайона Макау, вы бы выросли, как дома,