– Да вырвалось просто, дело-то серьезное, – оправдывался Шеслан. – Так дашь нам несколько шариков?

– Да хоть все забирай! Мне для хороших людей не жалко. Но учтите, меня тоже к исследованиям допустить! Мне ведь жуть как интересно.

– Конечно, ничего от тебя не утаим. А… тебе не влетит за разбазаривание древних артефактов?

– Обижаешь! Я сам веду учет всех подобных артефактов. Тем более я же не продаю их, а даю коллегам для исследования. Только мне дано право распоряжаться их судьбой. Хотя… Годы идут, а заместителя я себе еще не подобрал. А пора бы…

– Салив, не прибедняйся! – Барон похлопал коллегу по плечу. – Ты еще крепкий мужчина, лет сорок точно протянешь.

– Увы! – Граф Паперре тяжело и продолжительно вздохнул. У него с явной скорбью вырвалось: – После смерти сына вся моя жизнь пошла кувырком… Про здоровье я уже и не вспоминаю…

– Что поделать, дружище, мы сочувствуем от всей души, но жизнь продолжается при любых обстоятельствах.

– Да-да… Конечно… – пробормотал королевский лейб-медик и стал собираться. Уложил свой прибор в сумку, попрощался и уже в дверях бросил через плечо: – Шеслан, шарики я найду сегодня же и принесу…

Когда он вышел, уже одевшийся Кремон негромко спросил:

– А что случилось с его сыном?

– Как, ты не знаешь?! Ах нуда… ты ведь его всего второй раз видишь и раньше ничего о нем не слышал. Так вот, его сын, молодой граф Паперре, и был тем самым счастливчиком, если можно так сказать, замуж за которого собиралась наследница престола. И это именно он погиб со всей свитой принцессы под горной лавиной.

– Вот оно что… – понимающе протянул Кремон и покачал головой: – Действительно трагедия.

Оба Эль-Митолана немного помолчали, но только что закончившееся обследование давало определенные поводы для оптимизма. Особенно молодому колдуну.

– Неужели у них тут действительно завалялись образцы подобной опухоли?

– Почему бы и нет? Раз эти штуки были у заведомо отсталых огов, то, значит, могли оказаться и в некоторых других частях нашего мира. Тем более что Спегото может похвастаться немереным количеством уникальных артефактов.

Невменяемый, вспомнив о позавчерашнем испытании, подтвердил:

– Действительно. Видели боевое облачение королевы возле Сторожа? Так вот, у них имеются артефакты и похлеще. Хотя и про огов говорить, что они отсталые, неверно. У них там такие сокровищницы. Они и сами не знают, что со всем добром делать. Жаль, что не хотят сотрудничать ни с кем, кроме колабов. Но как вы намерены исследовать эти шарики?

Барон Тулич в возбуждении потряс кулаками:

– Главное, чтобы граф не ошибся! А мы уж докопаемся до истины! Пусть они и неработающие, но вот пробудить эту гадость и вместе с пищей ввести ее в живой организм мы обязательно попробуем. Уже сама возможность раздавить эту мерзость под микроскопом – явная удача. Узнаем ее природу, найдем средства нейтрализации и удалим твою опухоль бескровным методом.

– Хорошо бы… – мечтательно вздохнул Кремон. – Хоть она мне и не мешает, но ваши обследования меня уже утомили. Хочется пожить спокойной, нормальной жизнью.

– Кому, тебе? – засмеялся опытный Эль-Митолан. – Да с твоей тягой к приключениям тебе никогда покоя не будет!

– Вот и неправда! Как только закончим здесь дела, вернусь в Пладу и на пару лет засяду изучать доставшуюся мне библиотеку. Король обещал мне отпуск на любой срок.

Шеслан Тулич с некоторой завистью заискивающе заглянул в глаза своему молодому коллеге:

– А ты по старой дружбе пустишь меня в свою библиотеку? Хоть разочек?

Невменяемый делано нахмурился и протянул в задумчивости:

– Разочек? Так и быть: бывать там… один раз в неделю – ваше право.

Потом повернулся и зашагал по коридору к своим апартаментам, пряча улыбку.

Барон замер от такого «подарка» и выкрикнул вслед с явным опозданием:

– Благодетель!

Купец уже дожидался Невменяемого, вздрагивая каждый раз, когда открывалась входная дверь. Два огромных телохранителя возвышались за его спиной, а сам он крепко прижимал в себе небольшой кожаный баул. Даже здесь, в королевском дворце, поставщик вполне справедливо опасался за безопасность привезенного издалека ценного товара. Вполне возможно, что полный баул драгоценностей стоил бы меньше, чем семь засушенных и жалких на вид плодов.

Желая поскорей завершить торговую операцию, Кремон проставил свои гербовые печати на бумагах, кое-где расписался, и кожаный баул стал его собственностью. С прискорбием и долей презрения он осмотрел лежащие в ячейках магические фрукты и пробормотал:

– Может, их сразу все съесть?

Купец к тому времени уже с видимым спокойствием дышал полной грудью и прятал бумаги в поданную его телохранителем папку. Услышав такое странное рассуждение, он вытаращил глаза:

– Как?! Господин Невменяемый, это же кощунство! Даже короли о таком никогда не помышляли! Это же плоды Поднебесного сада!

– Ну и что? – скривился молодой колдун, незаметно подмигнув своим товарищам. – Неужели никто раньше не использовал эту засушенную мякоть для элементарного насыщения?

– О чем вы говорите?! Это же одно из самых великих магических чудес планеты! – чуть не плакал купец. – Самые знаменитые и богатые люди едят его с перерывом как минимум в месяц.

– Ну раз так… Тогда начну с двух, а завтра попробую сразу три. Вдруг мне приснится нечто, что и королям не снилось.

Несчастный купец не смог из себя выдавить ничего, кроме мычания, и, несуразно кланяясь боком, устремился на выход. Когда его шкафоподобные телохранители покинули комнату, все вздохнули с облегчением и сдержанно засмеялись.

– Я не переиграл?

– Ну что ты, Кремон! – всплеснула руками Мирта. – В самый раз, лучше не придумаешь. Между прочим, этот купец один из самых известных и через час намеревается присутствовать на приеме с участием султана. Когда я ему дала понять, что плоды тебя не интересуют, купец чуть за голову не схватился и с готовностью пояснил свою реакцию: «Лучше бы я плоды султану Онтара продал!» Так что можешь ждать покупателей.

Смех раздался с еще большей силой, поэтому Такос Однорукий, вошедший с тяжелым ящиком, полным бумаг, удивленно замер возле двери:

– Вам смешно, а я еле доволок эти записи! А если еще вспомнить, как меня проклинали наши коллеги на почте… У-у-у! Ведь им всем пришлось с самого рассвета несколько часов принимать передачу сведений. Да еще с грифом «секретно» и «чрезвычайно важно».

– Да мы не над тобой смеемся, – утешил полковника барон Тулич и в двух словах пересказал сцену с участием купца.

А Кремон с подозрением уставился на гору мелко исписанных листков бумаги: