— Давай об этом поговорим после. Сейчас мне и так не по себе.

— Прости, дорогая. Этот дом… Как я тебя понимаю.

По приезду их ждал сюрприз. Стоило открыть входную дверь, как на Наташу ураганом налетел Гензель. Повиснув на её шее, захлебнулся слезами:

— Моя любимая хозяйка… — от всхлипов повлажнела шея девушки.

— Мой мальчишка, — шептала в его макушку, прижимая подрагивающее тело пастушка. — Теперь всё будет отлично… Как я скучала без вас всех.

— Я чувствовала, что с вами всё в порядке, госпожа Вэлэри, — присоединилась к ним Фиона, обнимая свою госпожу.

— Ты ведь не одна прибыла? — беспокойно заглядывала в её лицо, придерживая прилипшего пацана.

На молчаливую улыбку и осторожный кивок в сторону, повернула голову, встречаясь с кошачьими глазами Руди. От его широкой белозубой улыбки, от «горячих» золотых голов Рыжих, на душе стало спокойно и светло. Словно в мутное слюдяное стекло узкого оконца пробился солнечный свет, чтобы мягким сиянием разогнать уныние и сумрак этой жизни. У ног мужчины барином развалился увесистый мешок. Наташа знала, что в нём. Ответно улыбнувшись кузнецу, кивнула:

— Привет, Золотой. Ты ведь не оставишь нас одних?

Лёгкая улыбка и едва заметный кивок в знак согласия подтвердили: он с ними.

Распорядившись нагреть воды и отправив троицу приводить себя в порядок, пфальцграфиня утащила мешок к себе. Перекатывала золотые драже на ладони, перебирала монеты, бережно перекладывала украшения матери… Вот оно золото, которое правит миром и распахивает ворота королевских дворцов.

На стук двери обернулась.

— Эрих приехал, — сообщила Хельга. — Сказал, срочно переговорить нужно. — Заметив разложенное богатство, подивилась: — Я думала, будет меньше.

— Да, здесь переплавленная золотая цепь. Я рассказывала тебе.

— Так это же всё меняет! — Графиня кончиками пальцев осторожно касалась блестящих горошин. — Теперь нам хватит на всё! Мы купим тот шикарный дом.

— Думаешь? — задумалась Наташа. — Хотелось бы оставить заначку. На всякий случай… Запас.

— Ты права, — согласилась подруга.

В маленьком кабинете горели свечи, экспериментальные, ароматические. Горьковатый тонкий аромат лаванды холодной свежестью снял переутомление и придал бодрости собравшимся.

— Простите за поздний визит. — Эрих заметно волновался. — Вот, не утерпел до утра. Я подумал и решил помочь вам. — Женщины переглянулись. — Хочу внести всю сумму на покупку дома и стать вашим совладельцем. Ваши деньги пустим на его благоустройство и наём работников. У меня достаточно сбережений. Всё оформлю должным образом. Прибыль будем делить согласно участию каждого. Что скажете? Уж больно хорош тот дом для задуманного.

Наташа и Хельга посмотрели друг на друга:

— Нам нужно переговорить.

— Я пойду выпью чего-нибудь. — Нотар смахнул бисеринки пота с верхней губы.

Проверив, нет ли кого за дверью, Хельга повела бровью:

— Вот и решение нашего вопроса. Останется — как ты сказала? — запас?

— Заначка, — моргнула Наташа. — Учти — прибыль поделится на троих.

— Она будет значительно больше. У пристани достаточно постоялых дворов и забегаловок для матросов и торговцев низшего сословия. Наша таверна будет для знати.

— Да, — подключилась пфальцграфиня, — свежий воздух, тишина, комфорт, ограждение. К тому же нас не сожгут, как конкурентов. Чем мы рискуем? Надёжен ли Эрих?

— Уже проверен в деле. Я ему верю, — кивнула Хельга. — Да и свой нотар лучше наёмного. Всегда будет под рукой.

— Согласна. Герр Корбл о нём тоже хорошо отзывался. Зовём?

— Зовём.

Поздний вечер последнего зимнего месяца. С неба валили густые бесформенные мокрые хлопья снега, подгоняемые бешеной круговертью, напомнив, что зима ещё не сдала свои позиции. Она опомнилась, заявив о своих правах, намереваясь наверстать упущенное.

Начавшийся так печально день на удивление и к всеобщей радости закончился вот так неожиданно и прекрасно. Сытный ужин с вином при свечах в обществе близких людей наполнили сердце Наташи покоем. Её радость разделили друзья, ставшие для неё дружной семьёй.

Засыпала девушка счастливой под самое утро на не разобранной постели под огромным пушистым покрывалом в объятиях Фионы и Гензеля, не пожелавшего оставить любимую хозяйку. В ногах, свернувшись клубком, безмятежно спал сытый серый Куно. Кот, прибывший в корзине, долго принюхивался к новому месту, насторожено обходя углы кухни и Наташиной комнаты. Обнюхав и потёршись о её ноги, доверительно заглянув в глаза, слабо мяукнул, признавая.

— Хорошо, когда все дома. — Спокойная улыбка раздвинула её губы.

Оформление покупки дома не должно было занять много времени. Эрих, с энтузиазмом взявшись за дело, набросав текст купчей, положив её перед женщинами для ознакомления, вышел в кухню — как он выразился — поправить здоровье кубком хорошего эля.

Наташа, склонившись над свитком, уставилась на ровные буковки, выполненные с нажимом. Снова турецкая грамота.

— Хельга, прочти это внимательно. — Глянув на подошедшую подругу, взявшую папирус и отошедшую к окну, вдогонку спросила: — На чьё имя купчая?

— На имя Эриха, — спокойно ответила та. — Тебя что-то смущает, Вэлэри? Он ведь сразу сказал, что даёт деньги на покупку дома, а мы…

— Я помню, — подошла к ней пфальцграфиня. — Только почему не наоборот? Идея принадлежит нам и у нас так же хватает средств купить этот дом, а его деньгами можно воспользоваться при его переустройстве.

— Какая разница? — Графиню ничего не смутило. — Мы все совладельцы.

— Тогда почему в купчей только его имя?

Хильдегард медленно раскатывала свиток, пробегая по нему глазами:

— Есть и наши… Вот, — вчитываясь, чиркнула пальцем внизу. — Свидетели.

— Это ни о чём, Хельга… Хорошо, изучай содержание, потом спросим у Эриха.

Задумалась, покусывая губу.

Эрих Фрейт… Немногословный, конкретный, умеющий коротко и доступно излагать свои мысли, с умным проницательным открытым взглядом, располагающей к себе внешностью. С деловой хваткой, он повсюду имел нужных людей. К судейским он заходил, как к себе домой, поэтому без проволочек решил земельный вопрос герра Уца в его пользу и недорого. Корбл остался очень довольным и, поглядывая на Элли, не упускал случая каждый раз подчеркнуть это, нахваливая молодого человека.

Наташа не удивилась бы, узнав, что он так же спокойно войдёт к местному священнику для оформления доли пожертвований на благотворительность от богопослушных прихожан, или переступит порог любого дома на «Рублёвке», не слишком склонив при этом голову. Он часто отлучался на пристань, и по его возбуждённому горящему взору можно было только догадаться, что его связывает с контрабандистами и скупщиками краденого, менялами, ссужающими немалые суммы под умеренные проценты. Она может лишь предположить, откуда у нотара в столь молодом возрасте взялась крупная сумма для покупки дома при том, что наследства ему не видать, как своих ушей без зеркала. Эрих был в курсе всего происходящего во всех сферах жизни города. Ему доверяли. А она? Если отбросить мнение Хельги и Корбла о нём, доверяла ли она ему, как будущему совладельцу? Причём, совладельцу только на словах. В свитке, который сейчас читала подруга, об их совместном владении нет ни строчки. Они всего лишь свидетели, что мужчина купил дом.