То ли само место настраивало на серьезный лад, то ли простопришло в голову, что пора поставить перед самим собой кое-какие вопросы...Гораздо позже, когда пришло опустошение и Ольга, закрыв глаза, лежала в егообъятиях, Мазур впервые спросил себя: а что потом? Должно же в с е э т о как-токончиться? Он приехал сюда ненадолго, и после озер кое-какие истины встанут вовсей своей наготе, поскольку нагота и есть главная черта истины... Что потом?

Он не мог найти ответа в собственной душе, боялся не то чтозаикнуться Ольге об этом вслух, но и просто думать про себя. Слишком запутаннои туманно будущее. Впервые должным образом осознал, что они с Ольгой не просточужеземцы друг для друга – жители разных континентов, антиподы в чистогеографическом смысле, сиречь обитатели двух противоположных уголков земногошара...

– Ты о чем думаешь? – лениво поинтересовалась Ольга, неоткрывая глаз. – Весь напрягся...

– Да так... О нас.

– А что о нас думать? По-моему, рано о нас д у м а ть... – Она открыла глаза, перевернулась на спину, на ощупь нашла ивоткнула в растрепавшиеся волосы бело-розовый незнакомый цветок. – Намхорошо, кабальеро, этим все и исчерпывается... Лучше посмотри вон туда, видишь?Молва гласит, что это и есть след Смерти, отпечаток костлявой лапы...

Мазур посмотрел. Длинные выбоины можно было принять за чтоугодно, в том числе и за след самой Смерти...

– Я люблю тебя, – сказал он вдруг.

– М е н я?

– Тебя.

– Приятно слышать, – сказала Ольга тихо. – Любойженщине это всегда приятно слышать. Вот только я не знаю пока, что тебе иответить, честное слово...

Старинная дверца галереи захлопнулась за ними с этаким д р ев н и м лязгом, старикашка в черных штанах, приподняв в знак почтительногопрощания дырявую шляпу, уселся в тенечек, поджидать новых знатоков древнегоповерья. Ольга пошла впереди, свежая, невинно и благопристойно выглядевшая, безединой травинки на платье и в волосах. Мазура всегда изумляло это извечноеженское искусство выглядеть так, словно ничего и не было. Он шел следом, отставна полшага, ломая голову над фразой: «Не знаю п о к а, что тебе и ответить»,выискивая там смысловые слои, подтексты, толкования. Как частенько бывает втаких случаях, вариантов набралось столько, что голова пухнет...

Из раздумий его бесцеремонно вывел тягучий скрип тормозов.Мазур торопливо поднял голову, решив было, что, зазевавшись, едва не угодил подколеса выскочившего из-за угла лихача.

Перед ними затормозил открытый полугрузовичок черного цветас лаконичной белой надписью «РОLISIA», и из кузова прямо-таки посыпались люди втабачного цвета форме, загораживая дорогу. Улочка была тихая, неширокая, зевакне оказалось. Мазур оглянулся на Ольгу, ожидая инструкций.

Пятеро деловито их окружили, наставив все те же короткиебразильские «ины», шестой – явно офицер, судя по отсутствовавшим у остальныхярким цацкам на погонах и петлицах, – выступил вперед и небрежно щелкнулпальцами, рявкнул что-то требовательное. Совсем молодой, усики в ниточку.

– Покажи документы, – сказала Ольга, без всякогобеспокойства раскрывая сумочку.

Мазур вытащил из бумажника заранее сложенные в пластиковыйконвертик все необходимые здесь бумаги: дипломатический паспорт, разрешение наношение оружия вне административной границы столицы, справки о прививках ипрочие бюрократические изыски. Офицерик, поворошив в конвертике двумя пальцами,вдруг сунул его в карман. В свой собственный.

– Эй! – Мазур шагнул вперед.

Ствол автомата уперся ему в грудь, оттеснив на прежнееместо, к глухой стене какого-то склада. Он увидел, как второй полицейскийпроворно выхватил у Ольги сумочку и выудил оттуда «беретту». Она что-то быстросказала по-испански, но тут же вынуждена была отступить к Мазуру, увидевнацеленный автомат. Офицерик что-то заорал, энергично выдергивая пистолет избольшой желтой кобуры.

Ольга, все еще спокойная, заложила руки за голову, сказалаМазуру:

– Делай то же самое. И без резких движений. Ничего не пойму,что за глупости...

– Эти-то настоящие? – спросил он по-русски, медленноподнимая руки к затылку.

– Настоящие, это-то и удивляет. Откуда здесь возьмутся...

Офицерик заорал что-то, Ольга спокойно ответила. Пятеркаполицейских рассредоточилась полукругом, автоматы свободно болтались на ремнях,что было хорошим симптомом, да и взгляды у них не злые, скорее любопытные...

Офицер подошел, выдернул из кобуры Мазура револьвер, вмигпереправил себе в карман, отступил на исходную позицию. Чуть подумав, ленивокоснулся козырька двумя пальцами левой руки:

– Лейтенант Орьенте, – сказал он на сносноманглийском. – Стоять не шелохнувшись, на вопросы отвечать моментально. Гдераздобыли липовые документы? Я к тебе обращаюсь, длинный...

– Документы настоящие, – сказал Мазур. – Я русскийдипломат, и в этом качестве...

Лейтенант что-то бросил солдатам через плечо – видимо, некуюшутку, потому что они охотно заржали.

– Рассказывай, – сказал он весело. – А эта шлюхатоже дипломат? Я вас, мразь лесную, за милю чую...

– Давайте съездим к вашему начальству и посмотрим, какой у не г о нюх, – сказал Мазур.

– Ты меня не учи, законник траханый! – заораллейтенант. – К начальству попадешь, не сомневайся!

Мазур вдруг вспомнил о Мэгги и Дике – черт, ярко выраженныйевропейский облик автоматически не спасает от подозрений в связях с герильей,вряд ли та парочка была единственной... По крайней мере, они не спешат, ониуверены в себе – значит, не могут сами оказаться переодетыми герильеро. Ольга,в общем, спокойна, ей виднее...

– К начальству ты еще попадешь, – повторил лейтенант созловещей многозначительностью. – Сначала и обыскать не помешает, начиная ствоей сучки...

Он махнул солдатам. Двое остались на прежнем месте,ухмыляясь во весь рот, трое обступили Ольгу. Она, не меняясь в лице, шевеляодними губами, громко бросила Мазуру по-русски:

– Что бы ни было, стой спокойно!

Это ничуть не походило на обыск, пусть даженепрофессиональный. Тот, что зашел Ольге за спину, ухватил ее за подол с двухсторон и, скатывая платье валиком, поднял его повыше живота. Второй, расстегнуввсе три пуговицы, распахнул платье на груди и запустил пятерни под белыйкружевной бюстгальтер так нахально, что Мазур задохнулся от ярости, третий,даже не притворяясь, что обыскивает, гладил девушку по бедрам, потом оглянулсяна Мазура с наглой ухмылкой, оттянул трусики указательным пальцем, заглянултуда, демонстративно вытянув шею, причмокнул.

Мазур скрипнул зубами, плохо веря, что это происходит пустьи на окраине, но все же большого города с населением в сотню тысяч человек,центра департамента, по российским меркам – областного центра. Не могло такогобыть наяву, но, увы, продолжалось. Ольга стояла неподвижно, побледнев от гнева,прикусив нижнюю губу, а ей тем временем расстегнули спереди бюстгальтер,приспустили трусики, откровенно разглядывая, пересмеиваясь, гладили и лапалитак, что никаким подобием обыска и не пахло. Реплик Мазур не понимал, но видел,что Ольга готова сорваться, у него самого уже дрожали от бешенства сплетенныена затылке пальцы. Смотреть на грубо шарившие ладони и ничего не делать былоневыносимо, стыдно, он едва не прыгнул...