– Вер… – поморщилась я. – Ну не обижайся! Пойми ты меня!

– Ань, – шумно выдохнула она. – Мне надоело быть понималкой и терпелкой, правда.

В кругу сверхов и язык за зубами особо держать не надо, только из-за Грааля. Если бы кто знал, как же тяжко жить, таская за пазухой множество тайн! И от кого? От человека, которого по праву считаешь ближним кругом! Гадство!

– Вер, а давай сегодня вечером посидим у меня, как раньше? Хочешь?

Подруга с минуту молчала, а потом робко поинтересовалась:

– Как раньше?

И столько в ее голосе было надежды, что у меня внутри все всколыхнулось, а сердце разболелось от чувства вины.

– Как раньше!

– Заеду в восемь, Машкова, – взяла быка за рога моя личная блондинкО. – И только попробуй меня подвести!

Сказала и первой положила трубку, пока я не дала заднюю и не стала выдумывать несуществующие причины для отказа, как поступала последний месяц, еще до работы в ОКС.

– Есть, мой генерал! – улыбнулась я уже смартфону, подруга меня не услышала.

Вот это настоящая Вера! Теперь ее узнаю! А то расклеилась, понимаешь ли!

– Хватит языком чесать, – приказал внезапно подошедший Громов. – На работе не место, чтобы решать проблемы в личной жизни!

Мы сидели в кафе на набережной, я за дальним столиком в здании, а они с Куликовым на улице, под навесом. И все следили за красивой, стройной брюнеткой, что битый час ворковала с престарелым депутатом. Ее столик находился на улице, ближе к резным перилам, откуда открывался прекрасный вид на набережную и реку.

Объект хорошо просматривался и с мест оборотней, и с моего в здании кафе. Говоря с подругой, я ни разу не упустила демоницу из виду.

– У меня нет проблем в личной жизни, – прошипела я в ответ Громову, а потом едва слышно добавила: – Ты чего сюда приперся? Всю операцию нам сорвешь!

Эту демоницу мы и выслеживали последнюю неделю, девушка оказалась не так мила и проста, как хотела всем казаться. Она проворачивала кражи в особо крупных размерах, не гнушаясь убирать ненужных свидетелей.

От ее изящной ручки пострадало немало влиятельных мужчин из человеческого мира и один не слишком влиятельный демон, который и постарался, чтобы совет передал это дело ОКС. Мужчины тоже могут быть очень изобретательны в мести.

– Свидания назначают в личное время, а не рабочее, – процедил сквозь зубы этот кошак, а у меня едва глаза из орбит не вылезли.

Громов присел на свободный стул напротив меня.

Ну надо же! Говорят, у оборотней отменный слух! А этому шум реки, музыка и человеческие разговоры помешали уловить суть. В итоге, услышал, нет, подслушал только то, что хотел подслушать!

Вот бирюк!

– В рабочее время свиданий и не назначаю, – решила утереть ему нос. А просто жутко надоели эти пляски с бубном! – Для этого есть личное, вечернее и ночное, тут уж, извини, с тобой советоваться не намерена. Или ты завидуешь?

– Чему? – с непроницаемым лицом уточнил мужчина.

– Например, моей насыщенной личной жизни, – хмыкнула я. – Работой она не заканчивается, будь уверен. А может, ты ревнуешь? Чисто профессионально, ага.

– Ерунда, – процедил он.

– Такая ерунда, что ты бесишься каждый раз, стоит какому-то мужчине попытаться за мной ухаживать? – похоже, мне терпение, наконец, изменило. Теперь хоть рот ладонями затыкай, а выговорюсь! – Самому пригласить меня на свидание кишка тонка? Только облизываться и можешь!

Громов стиснул челюсти, сощурил глаза, а я откинулась на спинку стула и с удовольствием растянула губы в улыбке. Рванет или не рванет?

Рвануло! Только не там, где ожидалось, а на летней площадке у Куликова.

Эта демоница все же заметила слежку, мы прокололись!

Гадина активировала какой-то кристалл и послышался взрыв. Ближайшие от нее столики с людьми раскидало силовой волной, посетители ринулись на площадь, управляемые паникой, демоница отлично затесались между ними, Андрей же кинулся за ней.

Громов бросился на подмогу и я побежала следом.

На площади толпа рассеялась, я заметила, что оборотни разделились. Куликов двинулся за демоницей по мосту, а Громов решил зайти под ним, выходящим на берег реки.

Я отлично знала эту часть города и побежала в противоположную от напарников сторону, миновала две узенькие улочки и выбежала прямиком на набережную. Где столкнулась нос к носу с демоницей.

Мы обе остолбенели.

В первое мгновение. Во второе, девушка достала еще один кристалл и метнула его в меня. Я даже увернуться не успела! И оборотни, высыпавшие следом к реке, катастрофически опаздывали с помощью.

Как в замедленной съемке я видела торжествующую улыбку демоницы и расширившиеся от ужаса глаза Громова.

– Аня! Нет! – послышался его отчаянный крик.

Кристалл ударил меня в грудь, раздался взрыв, все заволокло туманом…

Я зажмурилась, втянула голову в плечи и-и-и… поняла, что мне совершенно не больно. Не позволительно долго не больно, вообще-то. Видимость была нулевая, слышимость пока тоже – в ушах звенело от взрыва.

Поэтому только по наитию я кинулась вперед и, повезло, налетела на демоницу, сбив ее с ног. Гадина не ожидала такого подвоха, наверняка подумала, что меня разорвало на сотню маленьких Ань, даже не сопротивлялась. А в следующее мгновение ее оторвал от меня взбешенный оборотень.

В рычащем мужике я не сразу опознала Громова, а когда поняла, что это он, ужаснулась!

Половинчатая трансформация оборотней – зрелище не для слабонервных!

Тело Даниила увеличилось, стало мощнее, руки и ноги длиннее, открытые участки кожи покрылись черной шерстью, черты лица заострились, нижняя челюсть выдвинулась вперед…

– Гром! – крикнул Андрей, не дав напарнику свернуть шею демонице. – Не делай того, о чем потом пожалеешь!

– Не надо! – взмолилась девушка.

Оборотень лишь зарычал, запрокинув голову назад, как раненный зверь, и замахнулся рукой. Кончики его пальцев венчали грубые черные когти – смертельное оружие.

– Ты нужен Ане! – вдруг крикнул Куликов, чем заставил Даниила замереть и медленно обернуться в нашу сторону. Он впился в меня безумным взглядом, где совершенно не проглядывал человек, только зверь.

– Громов, брось каку, – пискнула я.

Как ни странно, это сработало. Оборотень встряхнулся, откинул от себя преступницу, которой тут же занялся Куликов, и шагнул ко мне.

Ой мамочки!

Первый шаг, второй… и вот Громов сорвался на бег, наверняка посчитав, что слишком долго, слишком медленно, просто слишком.

Для меня тоже было все слишком: и рабочая неделя, и размолвка с Верой, и противостояние назойливым ухаживаниям Йогана, и сердечные переживания, и этот взрыв…