Меня беспокоило только то, что в тактическом отношении Уэйн был гораздо грамотнее Рахима, что неудивительно, если сравнить их опыт. Я немного волновался, сможет ли Стерлинг просчитать игру против Пирло и Даниэля де Росси. Но я знал, что Стерлинг будет бесстрашно вырываться вперед, и Рой не побоялся избрать такую стратегию. Я был уверен, что к концу матча нас нельзя будет обвинить в том, что нам не хватает смелости или желания атаковать.

Можно было бы, кроме того, поставить Хендерсона на более выдвинутую позицию, если бы мы не так сомневались в своей обороне. Глен Джонсон, Гари Кахилл, Фил Ягелка и Лейтон Бейнс – хорошие футболисты, и я с ними ладил, но мне было очевидно, что лучшего защитника сборной Англии, нашего единственного защитника мирового класса после ухода с международной арены Джона Терри, не взяли в состав, отправившийся в Бразилию. Исключение Эшли Коула, по-моему, было серьезным просчетом. Мы с ним были не особенно близки, но я был убежден, что ему следовало поехать в Бразилию и быть в стартовом составе в матче с Италией в Манаусе. Во всех турнирах, что я играл с Эшли, он оказывался, пожалуй, лучшим игроком сборной Англии.

Коулу, как и мне, было тридцать три, и он блестяще сыграл в пяти крупных турнирах. В мае 2014 года, когда Рой решил исключить его из состава и в качестве левых бэков взять Лейтона и восемнадцатилетнего Люка Шоу, у Коула было сыграно 107 матчей. Лейтон был моим соседом в Формби. Он был умен и приятен и был ведущим защитником «Эвертона» в Премьер-лиге. Но между ним и Коулом была огромная разница, и я всегда знал об этом за те годы, когда они соперничали за одну и ту же позицию в сборной. Эшли Коул был игроком мирового класса и, как и Джон Терри, был именно таким защитником, в каком нуждалась сборная на чемпионате мира. Шоу же, на мой взгляд, не был к этому готов. Если бы Коул с Терри вышли на поле в Манаусе, я совершенно уверен, что итальянцы гораздо больше тревожились, как бы им обойти нашу защиту. Одно дело, успешно выступать в чемпионате, что долгое время стабильно делал Бейнс, но совершенно другое дело – играть в чемпионате мира против лучших нападающих планеты.

Рой считал, что Бейнс обеспечит нам более активное продвижение вперед, чем стареющий Коул. В его стратегии основное внимание уделялось не защите и удержанию мяча, а стремительным выпадам против итальянцев. Это было смело и впечатляюще, но я опасался коварства и опыта итальянцев. Только трое из нашей команды, Руни, Джонсон и я, уже участвовали в матчах Кубка мира. А у итальянцев трое из стартового состава, Андреа Бардзальи, де Росси и Пирло, уже завоевывали медали победителей Кубка мира в финале 2006 года в матче с Францией. У них был сильный центр поля: у Пирло, де Росси, у Марко Верратти и Клаудио Маркизио – у всех были свои отличительные особенности. Труднее было просчитать, как итальянцы будут вести себя на противоположных концах поля. Буффону, одному из величайших голкиперов в мире и ведущему игроку в составе команды, которая в 2006 году выиграла чемпионат мира, пришлось начать матч на скамейке запасных после того, как утром он повредил лодыжку. Его заменил вратарь «Пари Сен-Жермен» Сальваторе Сиригу. Лишившись спокойствия и умения завладевать всеобщим вниманием, которые были присущи Буффону, сборная Италии стала слабее, хотя кто знает, как сможет повлиять на игру на линии нападения суматошный, но талантливый Марио Балотелли.

Главный тренер итальянской сборной, Чезаре Пранделли, – старый хитрый лис. В начале той недели он пошутил. Пранделли сказал, что ему приснилось, что его команда выиграла Кубок мира, сыграв по семи разным схемам в семи матчах. Думаю, так он хотел нам напомнить, что Италия, четыре раза выигрывавшая Кубок мира, в тактическом отношении более искушенная, чем наша сборная.

В основе бесконечной заманчивости Кубка мира лежал именно этот контраст между нашей по большей части молодой и подвижной командой и более зрелыми, гибкими тактиками сборной Италии. Я знал, что матч будут смотреть по всему миру, но чаще всего мои мысли обращались к нашим фанатам дома. В субботу вечером, к 23.00, английские пабы будут бурлить: из тропических влажных лесов матч будут передавать на огромные экраны, а все вокруг будут вопить и реветь. Я чувствовал, что в 2014 году отношение к матчу было более реалистичным, потому что большинство понимало, что у нас нет таких игроков, чтобы выиграть Кубок мира. Это было совсем не похоже на те разбитые надежды, что страна питала со времен нашей единственной победы в 1966 году.

Футболисты знали, как важно нам сыграть хорошо, чтобы выйти из группового этапа, а затем насколько возможно приблизиться к Кубку мира, ведь дома, в Англии, жаркими летними вечерами все сходили с ума. В раздевалке мне не пришлось много говорить. Рой Ходжсон тоже не отличался красноречием перед матчем. Он позволил мне сказать пару слов в конце, когда команда собралась вокруг меня. Моя речь была очень простой:

– Пусть нам ни о чем не придется жалеть, когда в конце сегодняшнего вечера мы будем уходить с поля, – сказал я игрокам. Я напомнил им, что нужно выложиться по полной, играть, не жалея сил, оставаться ловкими и дисциплинированными – и получить удовольствие от игры. Но самое главное, вспоминая свои прошлые разочарования в составе сборной, я вновь перед выходом из раздевалки повторил: «Пусть не придется жалеть».

Мы с Пирло стояли в туннеле, а наши товарищи выстроились позади нас. Он был похож на старого бородатого воина. Карьера Пирло тоже подходила к завершению – но, боже, какой футболист! Он был одним из титанов европейского футбола. Все говорили, что он не может бегать, зато у него еще сохранялось умение остро видеть игру и прекрасный уровень исполнения передач. Мы давно соперничали, и я восхищался им. Как ни странно, вторую половину прошедшего сезона я играл за «Ливерпуль» в такой же позиции, как и Пирло. Хотя это был лишь один из вариантов той роли, которую исполнял Пирло, ведь мы все же были очень разными игроками. Он, казалось, был типичным итальянцем, а мне же были присущи все особенности (и недостатки) английского футбола. Я вкладывал в матчи всю душу, я бегал и отбирал мяч больше, чем Пирло. Он играл несколько утонченнее, но я со временем доказал, что тоже могу просчитывать игру и отдавать красивые, длинные передачи. Я с нетерпением ожидал очередного грандиозного сражения с маэстро.

В течение долгих лет судьба бывала к нам и жестока, и благосклонна. Мы были соперниками в двух финалах Лиги чемпионов, в 2005-м и в 2007 году. У нас было по одной победе. После того как Пирло пережил унижение в Стамбуле, он сказал, что был почти готов бросить играть в футбол. Обида от поражения «Милана» со счетом 3:0 оставила в его душе не менее глубокий след, чем падение в матче с «Челси» – в моей. Через два года Пирло с «Миланом» взяли реванш надо мной и «Ливерпулем» в финале в Афинах. Я терпеть не могу вспоминать о том матче. Мы проиграли 2:1. Пиппо Инзаги забил первый из двух его голов в том матче, когда мяч, отправленный Пирло со свободного удара, срикошетил от Инзаги и влетел в сетку. Инзаги, не ожидавший гола, в благодарность обнял Пирло. Этот вечер принадлежал «Милану», Инзаги и Пирло.

Даже такие крупные матчи на самой верхушке европейского футбола неожиданно меркли в лучах величия чемпионата мира в Бразилии. Мы с Пирло знали, что для нас этот Кубок мира будет последним. Всего пару недель назад, 30 мая, мне исполнилось 34 года. Пирло же отметил свой тридцать пятый день рождения одиннадцать дней назад. Это была наша последняя битва за международную славу.