Лариса с восторгом взглянула на Федора и пропела:

– Вот именно о таком я все время и мечтала – заниматься настоящей журналистикой, в столице! А приходится прозябать в этой дыре, информируя читателей о том, когда и в каком районе начнется профилактическое отключение воды. Федяка, ты же обещал, что поможешь мне перебраться в Москву! Ну так как, ты уже провентилировал вопрос о моем переводе?

Федор сначала закашлялся, а потом бодро произнес:

– Лорочка, если поможешь нам в одном деле, то дорога в бессмертие тебе обеспечена! Во-первых, нам надо знать, какая недвижимость в городе принадлежит концерну покойного Звягинцева…

– О, это же так легко! – даже не дала ему договорить звезда местной журналистики. – Примерно пять месяцев назад концерн приобрел разорившуюся обувную фабрику на окраине. С тех пор там кипит жизнь – чего-то строят, чего-то переделывают. Кажется, на днях завершили.

Федор победоносно посмотрел на Олега и протянул:

– Ну вот, теперь мы знаем, где окопались враги. Во-вторых, Лорочка, скажи, не появлялась ли здесь рыжеволосая дамочка в черном кожаном плаще. Обычно ее сопровождают бледнолицые типы в черных же костюмах…

– Ты имеешь в виду Ольгу Старко? – спросила главная редакторша.

Маша едва не подскочила. Федор залпом допил кофе, поставил чашку на стол и с хищным блеском в глазах произнес:

– Ага, ты с ней, кажется, знакома…

– Лично – нет, – качнула головой Лариса. – Ольга Старко являлась ведь правой рукой покойного Кирилла Звягинцева, да? Так вот, она прилетала к нам в город, чтобы утрясти кое-какие формальности с нашим многоуважаемым мэром, Борисом Егоровичем Шабуниным. И утрясла! Конечно, это очень просто сделать, если имеется большое количество наличности. Борис Егорович обожает подношения! А проще говоря, он взяточник, каких свет не видывал.

Федор потер руки.

– Теперь все становится понятно. Провинциальный город, градоначальник, готовый продать и свою бабушку за кучу «зелени», народные гуляния, во время которых будет иметь место вакцинация…

Лариса в умилении посмотрела на Федора.

– Намекаешь на заговор? И ты, Федяка, прибыл, чтобы его раскрыть? И предать огласке?

Крылов важно кивнул.

– А как бы, Лорочка, встретиться с тем самым Борисом Егоровичем? Мне, вернее, нам надо срочно с ним поговорить!

– Гм, на прием к нему просто так не попадешь… – задумалась главная редакторша. – Стоп, как же я могла забыть! Завтра, накануне Дня города, он дает пресс-конференцию на местном телевидении. Причем в прямом эфире – видимо, берет пример с первых лиц в государстве. Естественно, на конференции наш дорогой мэр будет хвалить сам себя, принимать комплименты в свой адрес и отчитываться о работе за прошлый год. Разумеется, никаких критических вопросов задавать не дозволено – этого наш мэр на дух не переносит. Только о чем ты хочешь с ним поговорить?

Федор ответил уклончиво:

– Потом скажу, чуть позже. Но мне надо обязательно попасть на пресс-конференцию. В прямом эфире, говоришь? Отлично! Просто отлично!

– Нам надо попасть на пресс-конференцию! – с нажимом на слове «нам» поправил его Олег. – Или господин великий журналист забыл, что мы работаем вместе?

Федор бросил на него негодующий взгляд.

– Ох, Лорочка, мне, суперпрофессионалу, так сложно работать с дилетантами! Однако на что только не пойдешь, дабы разоблачить козни сильных мира сего. Ну, ты же меня знаешь!

– Хорошо, устрою, – заверила его Лариса. – Но в чем, собственно, дело? Какую роль тут играют концерн «Авиценна» и вакцинация? Федяка, не томи душу, расскажи!

Крылов замялся. Но наконец выпалил:

– Лорочка, ты окажешь нам неоценимую услугу, если поможешь побывать на пресс-конференции. И я обязательно сдержу свое слово – помогу тебе перебраться в Москву. Потому что мы в самом деле ведем сейчас расследование одной грандиозной аферы. И концерн «Авиценна» имеет к ней прямое отношение. Поэтому предлагаю следующее: я напишу статью, а ты опубликуешь ее в своей газете. Не возражаешь?

Главная редакторша вздохнула:

– Федяка, выступление против мэра грозит мне многими бедами…

– Подумай о Москве! Столица ждет тебя! – тоном змея-искусителя напомнил Федор. – После медиального скандала, который я… вернее, мы устроим, твое имя будет греметь по всей стране! Еще бы, мужественная и принципиальная Лариса Полоцкая…

– Хмельницкая, Федяка, Хмельницкая! – поправила его редакторша.

– Ну да, извини… Лариса Хмельницкая разоблачает козни фармацевтического концерна! В статье я обязательно упомяну, что ты помогла нам, причем очень существенно. Лорочка, не упусти свой шанс!

И Лариса кивнула:

– Я согласна! И когда твоя статья будет готова?

Федор взглянул на настенные часы.

– Мне понадобится кое-какое время, чтобы скомпоновать все известные факты. Хорошо бы просунуть ее в завтрашний выпуск…

– Не получится! – вздохнула Лариса. – Но обязательно напечатаем в субботнем номере. Это даже лучше, потому что субботний номер толстый, да и читает его гораздо большее количество горожан.

Федор энергично кивнул.

– Вот и хорошо! Потому что если завтра пресс– конференция, а послезавтра выйдет статья… Да, именно так и сделаем! Кстати, Лорочка, мне требуется временное пристанище. – Журналист бросил взгляд на Машу с Олегом и поправился: – Вернее, нам требуется пристанище. В гостиницу мы по ряду причин податься не можем…

Лариса радостно всплеснула руками:

– Федяка, приглашаю тебя и твоих помощников к себе! Это для меня небывалая честь! И не отнекивайся!

Федор, который и не собирался отнекиваться, чмокнул главную редакторшу в щечку.

– Лорочка, ты войдешь в историю вместе со мной! С нами, я хотел сказать…

– Да, от скромности наш великий журналист не умрет, – протянул Олег. А Федор, смерив его презрительным взглядом, добавил:

– А еще, Лорочка, мне потребуется компьютер и термос с черным кофе. Ты же знаешь мои привычки!

– Федяка, моя редакция к твоим услугам! – объявила Лариса.

Но Крылов, бросив обеспокоенный взгляд на Олега и Машу, заметил:

– Не откажусь работать и у тебя на квартире. У тебя же там имеется компьютер? Вот и отлично!

Лариса подала Федору ключи и сообщила:

– Я живу недалеко отсюда. Женя объяснит, где именно. Мой дом – твой дом, Федяка! Ах, как же я рада!

Она снова бросилась на шею журналисту и едва не задушила его в своих объятиях.

Когда троица покинула ее кабинет, Лариса немедленно перестала улыбаться. Несколько минут редакторша сидела в кресле, о чем-то напряженно размышляя, а затем произнесла вслух насмешливым тоном: