– Тогда… – Он чуть помолчал, подбирая слова, а потом прошептал: – Ну, Алина, по крайней мере, мы потерпим неудачу вместе. Это чего-то стоит, правда?

Я сжала его руку, судорожно вздохнула и закрыла глаза. В некотором смысле я чувствовала, что мне больше нечего терять – и вместе с тем мне было кого терять, и он сидел прямо передо мной и умолял попытаться бежать. Я была вне себя от страха. Но если Томаш уезжал, то у меня действительно не было выбора, потому что оставаться здесь дольше не было никакой возможности.

– Хорошо, – прошептала я. – Хорошо.

Глава 24

Элис

Следующие тридцать шесть часов, отчаянно пытаясь организовать существование своей семьи в мое отсутствие, я провожу в паническом марафоне, который забавляет мою дочь и сбивает с толку сына. Эдди молча наблюдает за мной, пока я ищу в Интернете способы сообщить ему, что мамочка уезжает. В конце концов я пишу социальный сценарий, с помощью которого Уэйд может каждый день напоминать Эдди, где я нахожусь. Создаю календарь, благодаря которому он может отсчитывать количество дней. Я пишу Уэйду строгие инструкции: каждое утро отмечать день, чтобы Эдди мог видеть, сколько еще ночей он будет спать без мамочки. Я распечатываю свою фотографию и приклеиваю ее в конце, затем раскрашиваю все вокруг ярко-зеленым маркером для выразительности.

Закончив все это, я смотрю в прекрасные зеленые глаза сына и разражаюсь слезами. Эдди на мгновение задумывается, а затем молча уходит. Он возвращается через несколько минут со своим айпадом и спрашивает:

«Мамочке больно?»

Я стараюсь успокоиться, уверяю, что со мной все в порядке, сажаю его перед паровозиком Томасом и начинаю описывать для Уэйда распорядок сына. Я пытаюсь найти баланс между желанием, чтобы Уэйд все делал правильно, и описанием основ, чтобы ему просто удавалось каждый день справляться с ситуацией. Проблема в том, что у Эдди нет такого понятия, как «довольно хорошо». Все должно быть «просто хорошо». Я знаю, что Уэйд этого не понимает, и уверена, что он даже не попытается понять. И не представляю, что произойдет с нашим сыном, пока я буду в отъезде.

За семь лет, прошедших с его рождения, весь мир для меня изменился. Я вступила в клуб, частью которого никогда не хотела быть, – в клуб мам аутистов, и его членство стоило мне жизни, которую я планировала до тех пор. Кто-то однажды сказал, что стать матерью ребенка с аутизмом – все равно что отправиться в путешествие в другую страну, на языке которой вы не говорите. В тот момент я решила, что аналогия умная и соответствующая действительности. Но за последние несколько лет, когда степень инвалидности Эдди стала очевидной, я задумалась, а не нахожусь ли я на самом деле на совершенно другой планете.

Теперь я уезжаю от Эдди на целых шесть ночей. Я путешествую во времени, возвращаясь к тому этапу своей жизни, когда у меня не было сына, который занимает большую частью моего внимания. Буду ли я скучать по нему? Буду ли я беспокоиться о нем? Или самая пугающая возможность из всех – почувствую ли я облегчение, освободившись от бремени ответственности? Я люблю Эдди! Боже, я его обожаю! Но часто, когда я думаю о своей жизни с сыном, я чувствую себя совершенно одинокой и бесконечно подавленной.

В глубине души я злорадно надеюсь, что в ближайшие шесть дней Уэйд почувствует, на что это похоже. В глубине души я знаю, что все инструкции о распорядке Эдди, которые я даю, бессмысленны, потому что мой муж слишком самонадеян, чтобы утруждать себя их исполнением.

«У меня докторская степень, Элли. Я, уж наверное, смогу провести несколько дней с двумя детьми».

Это ненароком высказанное пренебрежение к важности моей роли в нашей семье подстегивает меня. Оно редко показывалось открыто, но подразумевалось во многих наших взаимодействиях последние несколько лет. Даже сейчас, когда напряжение между нами с Уэйдом спало, потому что он поддерживает меня, я понимаю, что муж недооценивает сложность того, на что подписался на всю предстоящую неделю.

В основном я беспокоюсь об Эдди, но Келли тоже участвует в этом уравнении. Она замечательная маленькая девочка, однако ее одаренность иногда сама по себе становится проблемой. Она ужасна, когда недооценена, поэтому ее график забит до отказа, а ее разум все время работает со скоростью миллион миль в час. Это требует тщательного контроля, потому что, когда все это переполняет ее, она склонна раскисать. Уэйду никогда по-настоящему не приходилось иметь дело с этой ее стороной. Что он будет делать, если она расстроится?

Я делаю глубокий вдох и обещаю себе: что бы ни случилось, они справятся. Они все справятся. И я тоже.

* * *

Я организовала все, что могла организовать, я отправила по электронной почте гиду всю необходимую информацию и упаковала вещи с военной точностью, но в ту минуту, когда мы входим в здание аэропорта, ощущение чудовищности моего поступка оседает вокруг меня, как густой туман, и внезапно это все, о чем я могу думать. Я чувствую только страх, тревогу и сожаление. Что я натворила?! Что, если что-то случится с Эдди или Келли а я буду на другой стороне планеты? Мне потребуется несколько дней, чтобы добраться домой. И, господи, что, если что-то случится с Бабчой? И что я на самом деле собираюсь отыскать для нее? Я даже не знаю, что именно она ищет.

– Элис, – резко говорит Уэйд.

Я поворачиваюсь к нему и вдруг осознаю, что мое дыхание участилось. Он хватает меня за плечи и смотрит сверху вниз.

– Я не подведу тебя, – уже мягче продолжает он. – С детьми все будет в порядке. Обещаю тебе.

– Это было ошибкой, – выдыхаю я. – Я была импульсивна, взбешена, и я расстроена…

– Нет, – перебивает он меня, но деликатно, осторожно. Меня поражает нежность в его голосе, и я перестаю протестовать, давая ему возможность высказаться. Он делает глубокий вдох, убирает руку с моего плеча и ласково обхватывает мое лицо ладонями. – В последние несколько лет ты жила и дышала нашей семьей. Ты прекрасная жена. Великолепная мать. Но… Элли… – Он делает еще один тихий вдох, и его взгляд становится умоляющим. – Как бы это ни было замечательно, это не все, к чему ты стремилась, дорогая. Я знаю, что эта поездка – для Бабчи. Но… Я все же… Я все-таки надеюсь, что она и для тебя. Шанс сбросить с себя часть тяжести