— Вот же напасть какая! — сетовали на погоду казаки. Попробовали развести костер, но отсыревший валежник наотрез отказался гореть — шипел и дымил. Мокрая гарь лезла в глаза и ноздри, и скоро бивуак огласился чихами пополам с забористыми ругательствами.

Это окончательно вывело Колобова из себя.

— А ну, сворачивайтесь! Через четверть часа выступаем!

— Да куды ж идти-то?! Не видно ни зги!..

— По компасу пойдем. Я направление вчера засек.

— Так мы ж не по прямой шли…

— Дойдем хотя бы до болота. Отсюда, я точно помню, на запад версты две или три!..

Видя решительность командира, казаки поворчали, но все же собрали пожитки и потянулись привычной цепочкой за урядником. Кёлек молча двинулся рядом с Колобовым.

— Дядь Никита, — раздался вдруг его хриплый полушепот, — не надо никуда ходить! Этот туман Хозяин урмана наслал. Пойдем — заплутаем!.. Давай лучше я вэр лавыл снова сделаю…

— Ты уж лучше молчи дальше, паря! — оборвал остяка Колобов. — Невмоготу больше про твоего хозяина слушать!..

Кёлек послушно умолк и отстал, переместившись по цепочке поближе к Ондрейке Головастому, к которому, похоже, испытывал великое уважение и считал чуть ли не своим другом.

Никита честно вел отряд по азимуту часа три без остановки. Но ожидаемое болото так и не появилось. Хуже. Вышли к своему же брошенному утром кострищу, и стало ясно, что умудрились пройти по кругу, что при наличии компаса выглядело вовсе невероятным делом. Урядник мрачным голосом объявил привал. Люди сбились в привычный круг с заметным беспокойством и настороженностью. Быстро привязали лошадей к кустам и мелким деревцам, сами расселись — кто где. Каждый занялся привычными делами, чтобы хоть как-то отвлечься от плохих предчувствий, а Ондрейку и Кёлека Колобов отвел в сторонку.

— Вот что, скрытники, — тихо заговорил он, — по-моему, все уже поняли, что мы заблудились. Из всего отряда только вы двое имеете навык хождения на местности вслепую. Потому попусту загонять людей и коней не стану, а вас прошу: поищите след! В одиночку вам каждому это легче будет. А мы вас тут обождем.

— Оно, конечно, так, — Головастый поскреб изрядно заросшую щеку, — но, может, просто дождемся, когда туман сядет?

— Сколько ждать? Ты же видишь: уже два часа пополудни, а он и не думает ни садиться, ни парить…

— Этот туман не уйдет, пока жив хотя бы один из нас, — глухо сказал остяк. — Туман служит Хозяину урмана…

— Прекрати, паря! — Колобов поморщился. — Договорились же вроде?.. Лучше поищи наши старые следы — огромное тебе благодарствие будет от всех!

— Ладушки, Никита Иваныч, выручим товарищей, не впервой, поди. — Ондрейка решительно одернул чапан, отстегнул с пояса саблю и протянул уряднику. — Сбереги мою «женушку», в разведке только мешать станет. Лучше дай свой нож засапожный…

Колобов молча выполнил просьбу, хлопнул скрытника по плечу, и тот, сделав пару-тройку шагов, моментально растворился в плотном белёсом мареве. Урядник повернулся к остяку.

— Кёлек, что бы с нами ни случилось, ты должен добраться до острога и обо всем рассказать коменданту. А лучше… сразу иди в Томск.

— Дядь Никита, — остяк изумленно вытаращился на него, — я же… как же… Я вас не брошу! Да что ж вы удумали-то?..

— Не шуми, паря, — Колобов мягко приобнял его за плечи. — Ни к чему. Может быть, ты и прав, и мы все тут сгинем на радость этому… хозяину, или кто он там?.. Но ты-то сможешь выбраться, лес ведь тебе — дом родной. А ежели туман уйдет, так и все вернемся! А пока — поищи то проклятое болотце, Христом Богом прошу.

Кёлек шмыгнул носом, глубоко вздохнул и, быстро оглянувшись, канул в «молоко», затопившее все окрест.

Урядник вернулся к остальным, медленно пересчитал казаков по головам: кого-то явно не доставало.

— Степан, — позвал он, — а ну-ка построй отряд.

Казаки недовольно ворча вытянулись в неровную шеренгу. Колобов прошел вдоль строя. Точно: Михаила Свистульки нету. Совсем молодой казачок, напросился с ним буквально в последний момент, когда выяснилось, что в отряде нет лекаря. Собственно, он и не особо нужен-то был — чай, не военный поход. Но Колобов почему-то согласился взять паренька. И вот теперь мальчишка куда-то умотал, несмотря на строгий приказ: в одиночку не отлучаться даже по нужде.

— Кто-нибудь видел Свистульку?

— Кажись, до ветру пошел… — отозвались с правого края шеренги.

— А как же мой приказ: по одному не ходить? — рассвирепел Никита. — Немедленно найти! По двое — марш!

Поиски оказались недолгими и ужасными. То, что осталось от паренька, обнаружили в полусотне шагов от лагеря Бутырка с напарником. На их крик остальные бросились, ломая подлесок, как стадо лосей. Собственно, уцелели только голова и нижняя часть туловища казака. Остальное тело было растерзано в клочья. Небольшой пригорок, где обнаружили останки, весь был забрызган кровью.

Превозмогая внезапно нахлынувшую слабость пополам со страхом, Никита подошел к трупу. Следы жутких когтей увидел сразу. А еще — два четких следа, огромных, медвежьих!

— Господи Исусе! — прошептал за спиной урядника Степан. — Как Зарубного?!

— Похоже, этот бер за нами идет, — сипло выдавил Колобов.

— Людоед!.. — еще тише выдохнул Бутырка. — Мы пропали!..

— Тихо! — Никита повернулся к обступившим их казакам. — Медведь, он — зверь, пусть и хитрый. А мы — люди, воины! И теперь мы — на войне! Или он — нас, или мы — его. За дело, братцы!..

* * *

Утро было погожим и по-августовски прохладным. Василий Григорьевич Козлов, поеживаясь, неспешно шел по еще малолюдной Ефремовской улице, направляясь на службу в комендатуру. Настроение у Козлова было под стать погоде. Более десяти дней минуло, как тобольский урядник отправился со своими казаками в тайгу искать староверский скит, и с тех пор от него ни слуху ни духу. Конечно, авантюра, но спросят-то в конечном итоге с него, с коменданта, дескать, почему не обеспечил, не подстраховал!..

Василий Григорьевич не хотел неприятностей и осложнений с губернатором, тем более что до пенсии оставалось совсем немного. Поэтому для себя решил: «если и сегодня не придет никаких известий от Колобова, будем собирать спасательную экспедицию. Вряд ли что найдем, но тогда уж и упрекнуть нас никто не сможет — сделали, что смогли».

У крыльца комендатуры начальника встретил верный старый солдат — Акимыч, его ординарец еще со времен Ясского похода под предводительством знаменитого фельдмаршала Миниха.

— Доброго здоровьичка, Василий Григорьевич, — приветствовал ветеран коменданта. — А у нас в холодной пополнение.

— Это откуда же?! — изумился Козлов. — Я вчера никакого приказа не давал…

— А этот без приказу, по собственному желанию, как говорится.