— Нулевой уровень. А медленно — так крепость же сейчас по протоколу мирного времени живёт — куда спешить? Гарнизон весь внизу, здесь только командир и дежурная смена.

— А что полковник не внизу?

— Не знаю, — пожал он плечами: — Может зам его в отпуске, может с бабой своей поругался, кто ж его знает?!

Кивком поблагодарив его, я принялся мерить шагами кабину, благо она была велика — метров так семь в длину и пять в ширину. Цифры этажей меняли друг друга жутко медленно и, чтобы хоть как-то скоротать ожидание, я подошёл к информационному стенду, закреплённому на дальней от входа стене.

— Эй, Банкир, — окликнул я телохранителя, заинтересовавшись одним листком, приколотым поверх прочих объявлений: — Иди сюда.

— Да, отче? Что-то важное?

— Давай уже без этого отче, да? Вот, — я ткнул пальцем в бумажку, украшенную в верхней части яркой лентой, состоящей из чередовавшихся красных и золотых полосок: — Это что такое?!

— Гвардия, — скривился он, будто откусил кусок лимона: — Чёрт, босс! Им Гвардию дали! Крепость теперь — Гвардейская!

— И что с того?

— Как что?! — покачал он головой: — Знаешь как говорят? Солдаты бывают трёх типов?

— Ну?

— Ну! Умные, сильный и гвардейцы. Первые знают на что и как жать, чтобы заработало. Вторые знают на что, но не знают, как, поэтому ломают все к херам. Третьи не знают на что, не знают, как, но зато всюду лезут первыми.

— Смешно, — согласился я: — А нам-то с того что? Я тебе другую мудрость скажу — чем больше в армии дубов, тем крепче наша оборона! Ну, Гвардия, ну и что с того? Они без оружия, а мы, — а похлопал себя по кирасе, и она отозвалась глухо лязгнула: — В броне.

— В том-то и дело, босс. Гвардия — им стволы положены. А раз присвоили им недавно, то в бой они бросаться будут как бешенные.

— Ты же говорил — мало их тут? Внизу все?!

— Мало. — кивнул он: — Здесь человек сто, не больше. И все почти — на нулевом, в охране ЦКП стоят.

— Спасибо, блин! Успокоил!

Короткий, быстро затихший «Дзиньк!» вынудил нас умолкнуть — на табло горела цифра ноль, и створки лифта принялись раздвигаться, открывая проход на командную палубу крепости Магон Два.

— Сюда нельзя, святые отцы, — первый пост охраны располагался в нескольких метрах от дверей лифта и присутствующий на посту дежурный, сейчас удивлённо смотрел на нас, встав из-за своего стола. Его напарник, не менее удивлённый чем первый, тоже отлип от стены, сделав пару шагов по направлению к нам.

— Это закрытая для посещений территория, — нахмурившись проговорил он: — Как вы вообще сюда попали?

— Поднялись на лифте, — сообщил ему я, кивая назад: — Пешком слишком долго бы вышло.

— На лифте? Как это — на лифте?

— Ну как… — я сделал небольшой шаг вперёд, с удовольствием отмечая, что их оружие — укороченные карабины, продолжают болтаться на ремнях — гвардейцы явно не видели в нас опасности: — Нажали кнопку вызова, зашли, — ещё шажок: — Потом кнопку с этим этажом и вот мы здесь. Это же командная палуба?

— Да, но посторонним тут находиться запрещено.

— А мы не посторонние. — следующий шаг позволил мне оказаться в метре от дежурного: — Мы — члены комиссии флота, направленные сюда, дабы следить за вашим моральным разложением и аморальным поведением как в служебное, так и в частное время. Вот скажите мне, — я ткнул дежурного пальцем в грудь, забыв, что моя ладонь облечена в броню: — Почему в лифте отсутствует перечень молитв с графиком их вознесения?!

— Перечень молитв? График? Ааа… — опустив глаза он уставился на мою ладонь: — А что у вас с руками, святой отец? И с лицом… — наклонившись, парень был повыше меня, он всмотрелся в темноту под капюшоном. Надо отдать должное, несмотря на гвардейское звание, реакция у него была что надо: — Тревога! Тре… Ыыыыхххх…

Моя реакция была не хуже — бронированный сапог въехал в его не бронированную промежность, аккурат к началу второго вопля — последствия расписывать не буду, любой мужчина себе их представит без особого труда, хотя и с безусловным содроганием в душе.

Второго дежурного успокоил Гринсон, проведя классический апперкот, после которого гвардеец тихо улёгся на полу, не высказывая никакого желания сопротивляться.

Связав бойцов, оглушённого Гринсоном мы усадили за стол, прикрутив его руки к подлокотникам — моего распрямить не было никакой возможности, мы двинулись дальше по коридору, но стоило нам только сделать с десяток шагов, как под потолком вспыхнули и заморгали красные огни, а ещё спустя секунду, громкий и отдающий металлом голос, торжественно возвестил: — Боевая Тревога! Вторжение! Уровень! Эм! Девять! Повторяю! Боевая Тревога! Вторжение! Уровень! Эм! Девять!

Оглянувшись назад — боец за столом продолжал изображать спящего, честно отрабатывая право на жизнь, я повернулся к товарищам.

— Это не я, сэр! — приподнял руки, словно хотел защититься от меня Банкир.

— И не я, Пью, покачал головой Гринсон.

— Это вообще не у нас, сэр! — от волнения мой телохранитель перешёл на уставной слог: — Сэр! Это на эМ девять, сэр, а мы на нулевом! Парни в двигательном вляпались!

— Внимание всем! — на сей раз из динамиков послышался уже знакомый мне голос полковника: — Говорит командир! Гвардейцы! К оружию! Кто-то проник на минус девятый и пытается вывести из строя двигатели! Приказываю всем свободным от вахт! — он замолк, переводя дух: — Всем свободным от вахт! На минус девятый! Приказываю уничтожить диверсантов! Помните — мы Гвардия! Вперёд!

— От же загнул, — покачал головой Прохор: — Они же ща там все и полягут! Они же…

Договорить ему не удалось — за поворотом коридора послышалось хлопанье дверей, а, послышавшийся одновременно с ним топот множества ног, заставил нас броситься к стенам, вжимаясь в их пластиковую поверхность.

Первые трое гвардейцев, нёсшихся посреди коридора, были просто скошены залпом картечи, выпущенной практически в упор — я выстрелил метров с трёх, дождавшись, когда они притормозят, завидев нас.

Следующую волну нам пришлось ждать с минуту — судя по шороху и невнятному бормотанию, раздающемуся из-за угла, атаковать нас готовились по всем правилам. И точно — подбадривая себя воплем «Гвардия!» на нас выкатилось человек десять, дружно ведущих огонь вдоль коридора. Они были так увлечены своим атакующим порывом, что я успел трижды передёрнуть цевьё, раз за разом посылая в самую гущу, бесшумные, на фоне их грохота, заряды картечи, остужая самые горячие головы.

— Банкир? — пользуясь затишьем — душ свинцовых градин заставил солдат убраться едва ли не быстрее, чем они наступали, повернулся я к нему: — У тебя патронов для меня нет?

— Откуда?… Сэр?! — он с остервенением выламывал свой пистолет из ящика для пожертвований.

— Что? Заело?