— Будет тебе проповедь, — усмехнулся я, поглаживая ствол: — Ты только не переусердствуй, нам ещё лететь надо.

Стыковочный узел, которым Анцираб пристыковался к Зуфру располагался в носовой части корабля, и, ступив на его палубу, мы оказались совсем рядом с рубкой корабля.

— Банкир, ты и ты, — я ткнул пальцами в пару бойцов, оказавшихся рядом: — Со мной, остальные — нейтрализация экипажа и контроль над движками.

— Есть, отче! Мы их в трюме запрём, — коротко, по-военному кивнул один из них, и большая часть моего отряда рванула по коридору. Проследив как бойцы слаженно, по два, врывались в каюты я только покачал головой — было видно, что время, потраченное на тренировки, они использовали не зря. Я уже взялся за ручку двери рубки, когда послышавшийся в коридоре шум, заставил меня обернуться — из кают выволакивали связанных, с заклеенными ртами, членов экипажа и вид у них был совсем обалделый.

Покачав головой — такой быстрой работы я не ожидал, я потянул створку на себя.

— Что за шум? Кто вы такие? — среднего роста, смуглый мужчина явно направлялся в коридор — я столкнулся с ним практически на пороге рубки — до комингса ему оставалось всего пара шагов: — Кто вы такие? — повторил он свой вопрос пятясь назад от нашей группы, втянувшейся в рубку.

— Смиренные слуги Божии, — наклонив голову я сделал пару шагов к нему и поклонился: — Движимые человеколюбием и стремлением спасти души ваши, дерзнули мы ступить на палубу сего корабля, дабы, вместе с вами, вознести молитвы о даровании вам успешного путешествия и, за скромное, добровольное пожертвование, освятить рубку сию и прочие отсеки корабля сего.

— Ааа… — даже как-то разочаровано протянул капитан — я только сейчас разглядел на его куртке небольшую золотистую букву «К», пристёгнутую над сердцем: — Вымогатели. На каждой станции прутся! Хуже крыс! Джером, слышишь? Что я тебе говорил? — кивнул он второму человеку в рубке — небольшому субтильному типу, развалившемуся в кресле штурмана: — И здесь тоже! С тебя два кредита!

— Ну проиграл, что орать-то! — Джером крутанулся в кресле и, выбравшись из него подошёл к нам: — А эти понаглее будут, сэр, — ткнул он пальцем в звякнувшей металлом ящик Прохора: — Предыдущие только в ангаре клянчили.

— Во имя души спасения, — тут же, нараспев, произнёс Банкир, встряхивая свою ношу: — Пожертвуйте на храм, добрые господа.

— А мы не добрые, — хохотнул штурман, отталкивая его к выходу из рубки: — Не добрые, ясно, святоша?

— Добро есть добродетель, сын мой, — подпустив в голос укоризны произнёс я, поворачиваясь к капитану: — Добрый сэр, вы же позволите бедным служителям церкви…

— Так, попы, — толкнув, в очередной раз Банкира, Джером хлопнул ладонями, привлекая наше внимание: — Ну ка — кругом, и что бы духу вашего здесь не было, ясно?! Сэр? — он вопросительно посмотрел на смуглого.

— Святой отец, — отрицательно качнул головой капитан, глядя прямо на меня: — Про добро вы точно подметили, но, позвольте мне, напомнить вам, что добро, а я добрый сын, матери нашей, церкви, должно быть с кулаками, — подняв руку он сжал кулак и выразительно покачал им у меня перед носом: — Вы сами уйдёте, падре?

— Не совсем, сын мой, — выхватив из рукава дробовик, я вбил ствол ему в живот: — Кулаки, дитя, хороши, когда против тебя нет огнестрела, вы согласны, капитан?

— Эээккк… — икнул он, поднимая руки вверх: — Ты кто такой?

— Красный Причётник, правда некоторые почему-то добавляют слово святой, но я не настаиваю.

— Жулик ты, — пробормотал он, когда парни сноровисто скрутили руки ему за спиной: — Бандит, хоть и поп!

— А кто из нас без греха? — с сожалением вздохнул я: — Но я помолюсь за вас и поверьте, эта молитва точно сотворит чудо — оставит вас в живых, при благоразумии с вашей стороны, сын мой.

Ничего не ответив он позволил вывести себя из рубки, а, спустя минуту, за ним, подгоняемый несильными тычками в загривок, последовал и Джером — ему, в отличии от капитана, рот всё же заклеили — во избежание.

— Что с экипажем? — усевшись в капитанское кресло я поискал глазами куда приспособить дробовик, но, не найдя подходящего места засунул его в нишу под откинутым подлокотником: — И, Прохор, установи связь с тем, что в восьмом — как там Самсонов?

— Сделаем отче, — плюхнувшись на место оператора связи он защёлкал переключателями: — Так… Красный Причетник вызывает Брата Михаила! — нацепив наушники он включил микрофон: — Повторяю — Брат Михаил, ответьте отче!

— Отче, — кто-то осторожно подёргал меня за рукав сутаны и, обернувшись я узнал одного из бойцов, отправленных на нейтрализацию экипажа: — Брат Себастьян, наш старший, просил передать, что весь экипаж Анцираба собран в трюме номер три. Их стерегут брат Игорь и Сильвестр.

— Хорошо. Машинное?

— Там лично брат Себастьян. Корабль в вашем распоряжении, святой Пью.

— А можно меня просто называть — Пью, ну или сэр? — поинтересовался я, устав играть роль святого.

— Как будет угодно, — он споткнулся и продолжил: — Сэр!

— Вот так лучше, — улыбнулся я: — Кто у нас из пилотов есть? Давай всех сюда, отчаливать надо. Прохор? Что с Михаилом?

— А? — он сдвинул гарнитуру: — Михаил? Только что ответил, отче. Взяли Касмуса, так их танкер называется. Потерь нет, пришлось убрать охранника и пару особо рьяных членов экипажа, отче.

— Чёрт! — оставлять после себя трупы мне не хотелось, но что ж поделать — такова жизнь, или мы, или нас: — Ладно. Передай ему чтобы отчаливал. И, Банкир?

— Да, отче?

— Завязывай с отче, хорошо?

— Так вы же сами сказали — пока на операции, то отче? — Надвинув гарнитуру на ухо, он покачал головой: — Сами не знают, чего хотят, а ещё святые.

— Поговори мне, — погрозил я ему кулаком: — С постом управления полётами лучше свяжись — улетать пора.

Покинуть Зуфр нам удалось без проблем — диспетчерам было откровенно плевать на свои обязанности — короткое «Угу» по связи и последовавший за ним толчок лучше всяких речей показали, что Анцираба со станцией более ничего не связывает. Не менее гладко прошёл и отход Касмуса, так что, спустя пяток минут мы уже ложились на новый курс, который должен был нас привести на Магон, ко второй точке нашей операции.

— Сэм, это Жбан! Как прошло? — вызов с Весельчака, болтавшегося неподалёку от станции настиг нас, когда мы, развернув корабли, готовились к первому прыжку.

— Нормально, — улыбнулся я в микрофон, радуясь знакомому голосу: — Оба танкера наши, сейчас к Магону идём. Потерь нет.

— Ага, принято! Как Зуфр тебе?

— Дыра. Ты правильно сделал, что не сошёл. Дыра дырой. Нечего там делать.

— Это она за последние лет десять так опустилась, — вздохнул он: — Раньше там всё по первому классу было. — послышался вздох: — И выпивка, и девочки, всё на уровне было. А сейчас… Эххх…