всех волков. Жители еще не знали, что в их родных местах появился колдун, обладающий неизвестной силой.

Интендант закрыл глаза и подвел итог: хаотичные или наколдованные волчьи следы в доме; струящаяся тень в комнате, откуда они со Стефани выбрались через окно; один-единственный отпечаток ботинка на сырой земле (человек не мог парить по воздуху и только один раз шагнуть наземь); мята, от которой животное чуть не сошло с ума; отпечаток огромной лапы на брюках убитого мужчины (единственная сохраненная улика, так как Эдриан положил срезанный лоскут ткани к себе во внутренний карман мундира); избирательность, с которой сам оборотень объедал тела.

Почти все – это лишь показания Эдриана, но, если его расчет верен, Церковь усмотрит в происходящем признаки черной магии, а не только игру воображения молодого интенданта, а значит, написать им письмо однозначно стоило. Обладающий знаниями и специальным вооружением инкетер сможет вычислить оборотня-колдуна и поймать его. Однако ждать его приезда интендант не собирался. Цена за получение новых улик была слишком высока. Смерти продолжатся, если они будут сидеть сложа руки. Если даже интенданту не удастся самолично изловить преступника, то он хотя бы достаточно осложнит ему жизнь, чтобы тот «не поднимал голову» до приезда церковных властей.

С этими мыслями Эдриан обратился к камердинеру, который только что закончил обход квартала.

– Чин, ты увидел какой-нибудь след? Может, после этой бойни осталось достаточно для этого? – поинтересовался он низким голосом, дабы не привлекать внимание посторонних.

– Не-ет, госпо-один. Нити обрыва-аются, – замотал головой Чинвенду.

– А где конкретно обрывается след?

– Следы и-идут до бульвара Шуази. – Камердинер указал на юг, а потом на запад. – По не-е-ему до Эмеральды.

Эдриан призадумался. Бульвар Шуази разделял кварталы. Волки попросту не двинулись дальше, в южную часть города. Также они не пересекли реку. Получается, после моста они со Стефани могли идти спокойно. Обезумевшие животные уже не погнались бы за ними. Но почему?

– Река преграждает путь скверне? – предположил он.

– Вроде как, госпо-один. – Чинвенду лучезарно улыбнулся.

– Это можно использовать. – Эдриан начал обдумывать, как именно речная вода могла помочь в борьбе с оборотнем. Тут на ум пришло воспоминание о том, как Стефани метнула горшком в волка. Это остановило его. – А перечная мята?

– Только ино-огда помогает прогнать бесов.

– Это наш случай. – Интендант хлопнул своего слугу по плечу. – Тогда отложи на сегодня свои обязанности. Накупи мяты, набери воды во фляги. – Мужчина задумчиво посмотрел на слугу, который всегда улыбался. – Сделай все, что знаешь, чтобы мы могли защититься от оборотня.

После того как все дела с обследованием места были окончены, Эдриан вместе с остальными отобедал в таверне, но ушел раньше – рассиживаться было некогда: в ратуше ждали отчеты о проведенных осмотрах. Потому он поторопился в Канцелярию.

Интендант разложил на столе в своем кабинете все улики, найденные с момента его прибытия в Вуарон: женскую туфлю, которая принадлежала Колетт, письмо Люсьена к ней и клочок ткани, что срезал со штанов убитого мужчины, а еще сегодняшний протокол. Жаль, что вчерашние материалы пропали вместе с Аженом.

Эдриан уселся за стол и принялся обдумывать, какая могла существовать связь между этими предметами. Смерть Колетт, пропажа органов и появление оборотня – три последовательных таинственных и громких события в маленьком провинциальном городе точно объединены единым умыслом, в этом интендант не сомневался.

– Нападения начались с момента приезда Колетт. Она познакомилась с Люсьеном, и у них завертелся роман. – Он указал пальцем на записи о первом изъеденном трупе, у которого отсутствовала голова. – Тогда же в Вуароне появился оборотень.

Эдриан пробежался по датам, где сообщалось о нападениях животных на людей, и взял лунный календарь, который всегда лежал под рукой, так как многие религиозные праздники рассчитывались по фазам луны. Первыми он обвел в кружочек предполагаемые дни смерти людей, у которых отгрызли голову или съели лицо. Никакой зависимости или цикличности. Потом отметил остальные дни нападений. Он смотрел на ровные столбцы цифр и названия месяцев и понимал, что занимается не тем. На одной неделе происходило два нападения, на другой – ни одного. Полнолуние или же новолуние ничего не решало. Единственное, что можно было предположить, так это то, что оборотень никак не зависел от лунных фаз.

«Что ж, значит, детские страшилки и трактирные байки об оборотнях в полнолуние – сплошная чушь». Эдриан положил календарь на видное место и взял письмо, которое ему вручила Адель возле поместья Бароже.

«Моя дорогая Колетт, приходи рано утром к нашему месту. Мне есть что тебе рассказать. Это касается нашего общего дела. Твой Л.».

– Хотелось бы знать, что это за место… – протянул он, вглядываясь в красивую букву «Л». – Люсьен… А что если он и есть оборотень?

Эдриан постучал пальцами, обдумывая, какие доказательства можно привести «за».

«Люсьен присутствовал при вскрытии Колетт. Он мог изъять органы, чтобы спрятать следы черной магии».

«Именно из-за Люсьена Колетт вышла в то утро в сад и умерла. Ведь причиной ранней прогулки служило его письмо».

«Колетт была жутко напугана, о чем говорила Адель… Но Адель также говорила, что между Люсьеном и Колетт были нежные отношения… Так! – Он раздраженно махнул рукой, отгоняя мысль. – Сейчас только аргументы “за”».

«Люсьен скрылся после смерти Колетт, и никто не знает, где он. Письмо из Авиня так и не пришло. Сам он не явился в госпиталь».

«У Люсьена было тайное место в лесу, где он встречался с Колетт, значит, он уединялся там, чтобы, возможно, практиковать магию».

Эдриан вздохнул, обдумав еще раз все перечисленное. Вывод казался слишком простым и очевидным. Возникали вопросы.

Во-первых, где Люсьен раздобыл знания о магии? Он был обычным консультантом в госпитале. Заработок не позволял ему покупать дорогие и редкие вещицы. «Может, украл у путешественников из других стран? Ведь магия не везде под запретом».

Во-вторых, зачем Люсьену практиковать магию? Зачем ему все это? С какой целью он убивает людей и животных?

Эдриан взял перо и изложил возникшие вопросы в аргументах «за».

– Ни одной прямой улики. Все это домыслы. Даже мотива нет. У меня есть только короткая записка. Но… – Эдриан взял бумагу в руки и повертел. – У меня нет образца почерка Люсьена. Может, ее вообще отправил кто-то другой.

Проведя жирную черту под списком аргументов, интендант написал следующее:

1. Раздобыть образец почерка Варанте.

2. Составить портрет Варанте.

3. Допросить Адель.

4. Решить вопрос со следом ботинка.

5. Подумать о других подозреваемых.

Пусть слепок не сохранился, зато Эдриан помнил, как сделал вывод, что хозяин ботинка обладает узкой ступней. Если обувь с такой подошвой можно приобрести лишь в