друг Валя в уточнение переписки от имени виконта де Бражелона, сам не ведая их существенности (см. много выше).

А я, как ни относись к своему поведению, оставила догадку в секрете и не спешила делиться информацией. Во-первых, потому что обещала забыть, а во-вторых – сама не знаю почему. То ли будучи в стрессе от медицинских проблем, то ли от истощения моральных сил. Кстати, сам литературный мемуар также не был обнародован, скорее всего, по принципу: «знал, но забыл». Или потому, что Валька мог посмеяться или не поверить в совпадение.

А зря, помимо всего прочего. Копаясь в сетевой беллетристике, я часто натыкалась на упоминания знакомых имен и фамилий, о которых прочно забыла, они выплывали, иногда забавляли, а один случай немало расстроил. На одном сайте случилось наткнуться на рассказ о старинном фортепиано, там между делом было упомянуто имя театрального художника, он подавал надежды, изредка бывал в одной из компаний, но незаметно выпал из поля видимости.

И вот его дальний родич сообщал в повествовании, что Андрей Озерцов трагически погиб очень давно, а его жена и автор недавно устроили выставку работ, прилагалась ссылка. Я прошла по ней и убедилась, что милейший безобразник Андрюша писал пронзительные картины, просто сердце зашлось от печали. Стало отчасти неловко, что работы старого приятеля так задели, а картины собственного мужа оставались вне понимания и не вызывали эмоций. Может статься, оттого я не стала рассказывать Вальке о пути пришествия информации. Очень было неловко, словно в замочную скважину подсмотрела.

4

С дальнейшим течением дней детали повседневности осваивались и становились на место, медицинский триллер с вкраплением беллетристики должным образом отступил на задний план. Напоследок я попросила директора Ванду связаться с девушкой, отправившей в сеть посмертный мемуар Сергея Скотникова и узнать подробности, как и когда случился с автором переход в иной мир. Не то, чтобы я о чем-либо беспокоилась, просто хотелось знать больше, наверное, чтобы скорее забыть.

Директор сетевого издательства «Колизей», милая Ванда исполнила поручение, не задавая лишних вопросов. Я узнала об успехе предприятия, когда нежданно позвонила девушка Зина и стала объясняться. Не скрою, я вникла не сразу, потому что никто не торопил ни с запросом, ни с ответом, но когда осознала, о чем зашла речь, то с интересом выслушала наследницу.

Оказалось, что дядя Зины, старший брат её мамы, всю жизнь собирался написать литературный труд. С тем удалился от городской суеты, продал московскую квартиру и поселился в деревне под городом Суздалем. В молодости он закончил заочные курсы при Ленинградском институте киноинженеров, однако в профессии не преуспел, во всяком случае в новые времена знания, полученные там его не кормили. В прошлом он служил в технической должности при студии науч-попа, а после пробавлялся разными трудами, в частности торговал на рынке Коньково, чего страшно стеснялся. Но всю дорогу толковал Зине и маме, что у него есть замысел, надо сосредоточиться и вынырнуть из суеты.

Когда Зина была маленькой, он сочинял чудесные сказки, жаль, что не запомнилось. Оказавшись в деревне, дядя Сережа приживался с трудом, но заверял Зину с мамой, что работается хорошо, ничего не мешает, так прошло несколько лет.

Однако в начале прошлого года Сергей позвал Зину к себе. Она еле доехала, нашла его в ужасной избе с неприятной пьющей женщиной, та очень неласково её встретила, не хотела уходить, когда Зина с дядей собрались с разговором. В разговоре Сергей сообщил Зине, что назначил её главной наследницей, деньги лежат в Сбербанке, отдал книжку вместе с завещательным распоряжением, взамен попросил заняться опубликованием труда, он сейчас пишет и скоро закончит. Дядя показал, где в шкафу хранятся бумаги в письменном и машинописном виде, в отдельном ящике. Дом, где они встретились, завещан Ирине, это та самая тетка, она ему не жена и никогда не будет, это стоит помнить.

Побыв недолго в гостях, девушка уехала, не зная, что видела дядю в последний раз. Через полгода пришла телеграмма, что его не стало, на похороны девушка не успела, местный врач определил смерть от остановки сердца, намекнул, что сельские мужчины подвержены. Зина забрала все бумаги, что нашла в ящике, и отправилась в обратный путь после неприятного разговора с той женщиной. Ирина обвиняла девушку в незаконном завладении имуществом покойного. Хорошо, что мама не смогла поехать по состоянию здоровья, было бы совсем плохо. Деньги Зине выдали без вопросов, там было неожиданно много. Зиночка купила машину, остальное отложила на исполнение воли дяди. Напоследок девушка поинтересовалась, каковы перспективы издания трудов покойного по нашей части, с тем объяснила, что никто, кроме малоизвестного сайта, дядиной рукописью не заинтересовался.

Я выслушала, ответила девушке, что дядя написал неплохо, но очень мало, поэтому перспективы туманны. Далее стукнуло озарение, и я пообещала, что если наберется иной материал подобного плана, мы могли бы составить сборник. Где кроме дяди примут участие другие авторы, будет ли на то её согласие?

Зина охотно согласилась, мы обменялись координатами и расстались в заверениях о приятности знакомства. Ко всему прочему девушка сообщила, что помимо законченных трудов дядя оставил кипу черновиков, их она не отцифровала, но может сканировать и прислать в оригинальном состоянии. Дядя Сергей, пояснила Зиночка, не признавал новых технологий, но если издательство «Колизей» не возражает, то Зина исполнит волю дяди досконально. «Колизей» в моем лице не возражал и со временем получил кипу фотокопий, исписанных густо и невнятно. Ванда сбросила весь массив в архивные папки, и все благополучно забыли, финита… Вернее, я так подумала совершенно напрасно.

По истечении времени последовал второй звонок, хотя вполне могла бы догадаться, что не одна я такая умная и любопытная. По домашнему телефону явилась Татьяна Мельник, дачная приятельница, это она много лет назад инициировала расследование, об окончании которого все мечтали, но никто не думал исполнять, это был сюрприз.

– Какое счастье, что ты наконец нашлась! – заявила Татьяна после радостного узнавания и наведения взаимных справок. – Сколько раз я приставала к твоей маме, но сложилось впечатление, что у вас кто-то съехал с крыши. Извини, Мария Феликсовна утверждает, что это ты.

– Это как так? – спросила я, не разобравшись.

– Ой, длинная история, могу рассказать, если есть время, – пообещала Таня и, получив согласие, приступила к рассказу. – Ну ты уехала за рубежи с младенцем, потом вернулась, приезжала на дачу пару раз, а нас тогда не было. Это другая история, мы вообще хотели дачу продать, но раздумали. И вот, когда мы опять съехались, я