пошла к твоей маме справиться. Но она сказала, что ты живешь на новой квартире, никому не велела давать телефон, и вообще там почти не бываешь. Я удивилась, но, извини, не стала настаивать. Потом несколько раз спрашивала, но Мария Феликсовна стояла на своем, а после объяснила, что ты не совсем здорова психически, что-то вроде затяжной депрессии, лечишься за границей и не хочешь, чтобы тебя беспокоили. Мне стало странно, но не получалось проверить, сколько раз хотела, но сомневалась, а вдруг вправду?

– Ты меня тоже извини, конечно, – встряла я в праведной обиде. – Но…

– Да нет, я просто неловко выразилась, – повинилась Татьяна. – Я подозревала, что проблемы у твоей мамы, но не хотелось вмешиваться. Прости, что сказала, я не подумала.

– Нет, ты продолжай, девушка, если убедилась, что я в своем уме, – ответила я строго. – Во-первых, как ты меня достала?

– Сколько думала, как это сделать, но не догадалась спросить у Витальки телефон, – невнятно продолжила Татьяна. – Был записан, но затерялся, это после выяснилось.

– Вот это попрошу подробнее, – поглумилась я. – И немножко более внятно.

– Да ну тебя! Ладно, сейчас будет подробно и внятно, – не обиделась Татьяна, девушка всегда была легка в общении. – Он сам нас нашел, твой Валентин Михайлович, я и не помнила, кто это, а он объяснил. К тому же, понятно, дал твой новый телефон.

– И что объяснил? – я заинтересовалась, хотя уже поняла.

– Что у вас с Марией Феликсовной конфликт интересов, она не может себе это объяснить, поэтому говорит, что с тобой не совсем в порядке, – безграмотно доложила Татьяна, надо думать, чтобы исключить намеки на чьё-нибудь безумие.

– А звонил он вам зачем? – я без экивоков перешла к делу. – От чистого сердца?

– Немножко сложнее, – замялась Татьяна. – Он спрашивал, не нашлась ли Ольга.

– И что тут сложного? – спросила я на волне интереса.

– Я не могла ответить, потому что не наш секрет, обещали никому не говорить, – созналась Татьяна неохотно. – Ему я не сказала, но он сам понял.

– Тогда и дал мой телефон, – предположила я.

– Ну да, – вспомнила Татьяна. – Вот я и позвонила.

– Расскажешь? – спросила я, совсем как в детстве. – Про Ольгу?

Понятно, что не по телефону и не слишком охотно, но в результате бессовестных манипуляций с моей стороны Татьяна согласилась обменяться информацией в рамках строгой секретности. В ближайшее время…

Вальке я написала по мейлу на имя виконта де Бражелона следующее послание: «Милый виконт, мы, казалось бы, условились не трогать сиквелы «20+10 лет спустя». И что я наблюдаю? Теперь я тоже ничего не обещаю. Однако целую в щёчку. Всегда Ваша Луиза де Лавальер».

Друг Отче Валентин ответил загадочной цитатой из старого анекдота. «Драгоценная Луиза де…, – писал он. – «Мы с виконтом поняли, что за окном ковали чего-то железного. Целую умелую ручку, продолжайте процесс. Ваш преданный граф де…».

Подавив желание ответить цитатой из «кота Матроскина в деревне Простоквашино», а именно, «фигвам», я решила остановиться в рамках высокого литературного стиля и замолчала надолго.

Тем временем мы с Татьяной быстро договорились о встрече в городе, надо думать, девушке хотелось рассказать не меньше, чем мне послушать, далее исполнили план без задержек и проволочек. В городе на водной платформе, причаленной к Чистым Прудам, было уютно, только чрезмерно дорого, однако удалось обойтись кофе с плюшкой, провианта хватило на весь рассказ.

Для начала мы с Таней обменялись комплиментами по части внешнего вида, далее признали, что, скорее всего так взаимно кажется, ну да ладно. Но сознались, что в зеркало стараемся смотреть реже, в основном по делу, потому что видим удручающие зрелища, в особенности по утрам. Тем не менее рассказ Татьяны стоил печальных откровений. Приводится в дословности.

«…С дачей вышел провал на несколько лет, у нас шло большое переселение народов. Папин брат с семьей давно уехал в Израиль, там они получили гражданство и через несколько лет обосновались в Америке, в Калифорнии. Их сын хорошо устроился, побыли в Штатах, получили вид на жительство и так далее. Для начала они пригласили нас погостить на лето, потом мама с папой пошли тем же путем, мы ездили, присматривались к возможностям, насчет учебы и вообще. Евита там осталась после университета, Николенька готовился, и все такое прочее. Ну вот, нас на даче не было.

Тетя Маруся взялась присматривать за участком, потом соседи доложили, что она сдавала жилье посторонним, даже зимой, но мы не вникали. Она потом объясняла, что взяла помощника по участку с проживанием, чтобы не платить ему отдельно. А чего глаза не видят, о том сердце не болит. Ну и забыли.

И вот относительно недавно тетя Маруся заболела и даже собралась умирать, извини за цинизм, но она выжила, так что ничего страшного. Но ей было плохо не на шутку, и выглядела уже потусторонне. Раздарила нам свое наследство, чтобы после похорон мы не смущались, а когда не умерла, то попросила обратно, мы, понятно, отдали. Однажды ей стало совсем худо и счет пошел на дни (врач так сказал, но слава богу ошибся), в те дни она позвала нас с мамой.

Мы пришли, она сидит на кровати, разложила бумаги, вид – краше в гроб кладут, потребовала поклясться, что что сохраним тайну. И стала шелестеть еле слышно, мы не сразу разобрали о чем она. Показала бумаги, там свидетельство о приватизации вместе с Ольгой, и завещание, что она оставляет дачу какой-то чужой женщине, и квартиру тоже. Представь себе, Ольга согласилась нотариально, там был договор, что та женщина обязуется содержать тетю Марусю до самой смерти. Вот только досада, мы с мамой так удивились, что не запомнили ни чисел, ни имени с фамилией, просто выпало.

При том тетя Маруся заверила, что женщина вовсе не мошенница. Это Ольга придумала, у нее сложности с замужеством, ей надо, чтобы имущество было на другое лицо, что-то такое малопонятное. Но не наше дело. Нас с мамой она попросила не чинить препятствий, мы обещали, что угодно, выбирать не приходилось. Потом она меня попросила отдельно, когда мама вышла на кухню, чтобы я оповестила Ольгу и оставила адрес.

Электронная почта, это был самый главный секрет, я запомнила, она даже записать не дала, сказала, что если она умрет, надо послать сообщение, короткое и неявное. А когда не умерла, и мы ей отдавали вещи, попросила адрес не забывать. Но никому не показывать. Вот такие тайны и секреты. Ты не знаешь, отчего так? Мы сломали головы, но…

После изложения тайн мы с Татьяной немного