Я взвизгнула. Но любимый стремительно перекатился в сторону, увернулся от столба огня, пробившего в земле приличную яму, вскочил на ноги, нанес демону новый удар мечом и провернул его.

– Элейн, твой выход! – раздался в этом хаосе голос Амелии.

По ее команде я создала световой шар, накачав в него сколько успела энергии, выкрикнула заклинание и запустила в демона. Едва сфера достигла цели, свет устремился к ране, затем и вовсе исчез в ней. Тварь испустила дикий вопль, завертелась вокруг своей оси и, словно ужаленная и ослепленная болью, начала разбрасывать огненные шары куда ни попадя.

Я чудом успела плюхнуться на живот. Марк снова принялся кружить вокруг раненого демона, нанося все новые и новые удары, пока другая нечисть была во власти парализующего заклинания. Казалось, муж вымещал на твари яростный гнев, сводил с ней личные счеты. Не тот ли это демон, что наложил на него проклятие? Если так, то мне нужно быть готовой к ритуалу.

– Испепели его! – раздался приказ Амелии.

И с моей ладони как по команде один за другим начали слетать шары, свет которых буквально разъедал изнутри бесновавшегося демона.

Внезапно он засветился, завопил, а затем скопившаяся в нем магия света буквально разорвала его на части.

На мгновение огонь ослепил меня. Когда глаза снова привыкли к темноте, я увидела, что теперь Марк сражался уже с другим демоном, вышедшим к тому моменту из оцепенения. Этот действовал умнее собрата. Он редко использовал заклинания огня, в основном применял темную магию, да и казался мне более вертким, нежели погибший демон.

Желая хоть как-то помочь Марку, я подошла к самому краю ловушки и принялась метать в нечисть оставшиеся колбочки с зельем. Их осталось совсем немного. Через мгновение ко мне присоединилась тетушка.

Смертельный танец Марка и нечисти затягивался. Я видела, что муж перестал двигаться с былой легкостью. Каждый новый удар давался ему все сложнее. И начала сама, без чьей-либо команды, забрасывать демона световыми сферами. Один против троих он все же не выстоял, хотя сражался до последнего и пытался уже не только Марка атаковать заклинаниями, но и нас с Амелией. Едва магический свет разорвал его на части, Марк устало отшвырнул меч, и тот с лязгом ударился о камень.

Все! С тварями покончено! Теперь их не возродит к жизни даже верховный демон. Хотя вряд ли он стал бы заниматься подобным с учетом того, что творили эти двое.

Но счастье продлилось недолго. Любимый сделал шаг, другой навстречу ко мне, натянуто улыбнулся и еле слышно прошептал:

– Люблю тебя!

А затем переменился в лице и упал как подкошенный. Я опрометью бросилась к нему. Он не дышал, не было и пульса.

– У тебя мало времени. Поторопись! – раздался за спиной голос Амелии.

Я разорвала на груди Марка рубаху, надрезала указательный палец ритуальным ножом, который специально захватила с собой, и под неяркое освещение невесть откуда взявшихся светлячков нарисовала на разгоряченной коже мужа специальные руны. Глубоко вздохнув, положила обе ладони ему на живот и зашептала заклинание отречения от магии.

Чудовищная боль без промедления охватила тело. Казалось, вместо крови в тело накачали кислоту, и она стремительно разъедала его. С каждой секундой голова болела все сильнее, будто в нее втыкали острые иглы, а руки все чаще сводило от жара. В какой-то момент мне показалось, что я опустила пальцы в кипяток. Захотелось оторвать их, прижать к холодной земле. По щекам текли слезы, я кусала губы в кровь, но продолжала удерживать ладони на животе Марка.

«Кем я стану без него? Тенью? Он нужен мне! Я нужна ему!» – роились мысли в голове, несмотря на муки.

Внезапно обжигающая боль стихла, в груди, казалось, появилась дыра. Я не понимала, удалось ли мне спасти мужа. Взволнованно поглядела на хмурую тетушку, похлопала любимого по щекам, положила руку на грудь и почувствовала сильный и размеренный стук сердца, а затем услышала протяжный вдох со свистом. И все в этом мире стало неважно. Теперь по моим щекам текли уже слезы счастья.

Марк медленно открыл глаза и не сразу смог понять, где он, как и сфокусировать зрение. Любимый какое-то время просто смотрел в черное полотно неба, но затем все же взглянул на меня и хрипло прошептал:

– Что ты наделала?

– То, что должна была, – устало отозвалась я и взяла его правую ладонь в свои руки.

Губы изогнулись в счастливой улыбке, едва увидела, что от метки не осталось и следа. Марк стал обычным смертным, что не могло не радовать.

– Элейн… – с нотками укора прозвучал уже более окрепший голос мужа.

– Пойдемте домой. Так хочется помыться и поскорее очутиться в кровати, – прервала я его, не желая слушать череду упреков. Что сделано, то сделано! И я нисколько об этом не жалела. – Идти можешь?

– Могу, – без тени сомнения отозвался он и, опираясь на локти, попытался встать.

Но у Уэста ничего не вышло. Он был пока очень слаб. Проклятие, решившее отыграться напоследок, казалось, высосало из него все силы. Мы с тетей помогли Марку подняться и, поддерживая его с обеих сторон, неторопливо побрели прочь с поляны.

Каждый шаг давался всем с трудом. Наверное, усталость и стала виной тому, что я слишком поздно услышала позади нас подозрительные шорохи. Сильная слабость не позволила мне резко обернуться. И это промедление сыграло свою трагическую роль.

На расстоянии вытянутой руки перед нами стояла… Ирэн? В этой седовласой старухе, больше походившей на засохшую мумию, в платье, болтавшемся на ней, словно на коле, сложно было узнать прежнюю красавицу. Но ненависть в глазах была неизменной. Даже перед лицом смерти она не сдавалась.

– Не будешь моим – не будешь ничьим, – привычно прошипела Ирэн, вынула руку из-за спины и занесла ее для удара.

На миг в свете луны блеснул нож. Я вскрикнула и попыталась заслонить собой Марка, который пока еще не в силах был постоять за себя. Но тетушка внезапно грубо отпихнула меня плечом, вынуждая упасть в высокую траву на пятую точку.

Как можно быстрее я вскочила на ноги. Вот только опоздала, к тому моменту все плохое уже свершилось. Из живота Амелии торчал нож, а темно-серая туника потихоньку окрашивалась в красный цвет. Лезвие вошло неглубоко, всего на треть. Удар был слабым, но истерический смех Ирэн породил в сердце сильный страх.

Тетушка сама вынула нож, со злостью швырнула его в сторону, а затем метнула огромный файербол в уже не бессмертную, но чудом продолжавшую жить Ирэн. Пламя вмиг охватило с ног до головы седовласую старуху. Но даже когда огонь испепелял ее, она продолжала ехидно улыбаться. Только чему?

Вскоре Ирэн все же упала, и ее тело в считанные минуты превратилось в пепел. Словно горела не плоть, а высушенные солнцем ветки. И вновь тревога за тетушку дала о себе знать учащенным сердцебиением.

– Сильно ранена? Дай посмотрю, – взволнованно спросила я, пристально глядя на дыру в рубахе и небольшое красное пятно.