– Ох, трудно объяснить. Дружили нашимамы, они троюродные сестры, а я Веру Ивановну только один раз в жизни ивидела, вот надумала в столицу съездить, гостиницы дорогие…

Лена рассмеялась.

– Вера Ивановна небось дома сидит, адверь специально не открывала, езжайте лучше на ВДНХ, там есть Дом колхозника,вроде отеля, но удобств никаких, комнаты на двенадцать человек, зато стоиткопейки.

– Не могла она со мной так поступить.

– Запросто. Верка еще не то выделывала!

Закурив «Парламент», Лена приняласьсплетничать, самозабвенно вываливая мне всю известную о неприятной соседкеинформацию.

Живут в одном доме давно, вместе въезжали,только у Никитиной тогда была обычная трехкомнатная квартира, а обитали в нейдвое – сама Вера и сын Тимофей.

– Раньше соседкам врала, –усмехнулась Лена, – что муж погиб на Северном полюсе, ну не смешно ли?Вроде не в средние века живем, я вот и не скрываю – тащу дочкуодна-одинешенька, по Китаю мотаюсь, ищу, где подешевле купить, а эта – Северныйполюс, умора. А как разбогатела!

В голосе Лены слышалась самая настоящаядосада. Еще не так давно Вера Никитина ходила зимой и летом в одном задрипанномплатьишке и прямо из теплых сапог влезала в белые босоножки. С работы ездила натроллейбусе и потом, охая, тащила от остановки авоськи, из которых бесстыдновысовывались наружу хвосты минтая.

Был у нее брат, плюгавенький мужичонка виндийских джинсах и дешевеньких ботиночках из кожзама. Но сестру, очевидно,любил, потому что приезжал часто, да не с пустыми руками: то торт тащил, тофрукты…

Потом, в начале 90-х, ситуация разительнопеременилась. Вера неожиданно купила двухкомнатную квартиру соседа полестничной клетке и закатила грандиозный ремонт со сменой всего возможного исносом стен. Сделала даже сауну. Следом появилась качественная одежда,новенькие «Жигули», а сын Тимофей отправился учиться в МГУ, на суперпрестижныйюридический факультет.

Кардинальным образом изменился и брат. Вылезалтеперь из роскошной иномарки и вытаскивал из багажника коробки с дорогущимибутылками и пирожными.

– Вон скольких людей обманула! –вздохнула Лена.

– Почему обманула?

– Так дерет ведь гигантские суммы запоступление в институт, – пояснила Лена. – К ней Фаина Михайловнаобращалась.

У соседки с пятого этажа, парикмахерши Фаины,подрастало чадушко. Боясь армейской службы, мамаша обратилась к Вере. Мол,помоги по-соседски, пристрой к себе недоросля.

Никитина, однако, заявила:

– Подобные дела даром не проворачиваются.Придется дать кое-кому деньжонок. Общая сумма – три тысячи баксов.

Парикмахерша ойкнула, она надеялась пристроитьребенка задарма, но не тут-то было. Вера Ивановна пояснила:

– Платное отделение стоит две тысячи вгод, умножь на пять, сколько получишь? А так всего-навсего за три пристроишь вбесплатную группу. И потом денежки отдаешь только в случае поступления, а невперед.

Фаина поднатужилась, наскребла нужную сумму.Сынок был благополучно зачислен на первый курс. Спустя два года он выяснил вслучайном разговоре, что просто он сам отлично сдал вступительные экзамены.Вера говорила парикмахерше, будто подправляла сочинение, и даже брала авторучкумальчишки, но на самом деле работа изначально была написана на твердую пятерку.

Милый, весьма распространенный срединечистоплотных вузовских преподавателей вид мошенничества. Сдаст абитуриентхорошо экзамены – берут мзду. Провалится – так тому и быть. Никто, естественно,в приемную комиссию не ходит и ни о чем не просит.

Фаина, узнав неприглядную правду, прекратилаздороваться с предприимчивой соседкой, но той как с гуся вода.

– Парень ее без конца в Парижездит, – вздыхала Лена, – дела какие-то проворачивает. Ничего противне имею, сама то в Пекин, то в Харбин катаюсь. Только назад короба тащунеподъемные, багажа по сто кило, а этот с педерасточкой туда, с пакетиком оттуда.Что за бизнес? Вот бы научиться. И невесту ему мать подыскала – Ниночку. Избогатых, да и отец при чинах. Приезжал он тут с будущей сватьей знакомиться.Машина роскошная. Сам прям жених, военная форма… Верка аж во двор выскочила:«Ах, ах, Феликс, пойдемте в дом!» У меня отца так звали, вот и запомнила, Самипонимаете, гости из провинции такой ни к чему! А вы зря проходным двором пошли,в Москве сейчас уголовников полно. Скажите спасибо, что не убили. Небось сумкас собой была, и кофточку расстегнули, деньги искали…

«Нет, милая Леночка, – подумала я,усаживаясь в «Вольво». – Искать-то искали, но не кошелек. Вера Ивановнарешила поступить просто. Чем платить глупой бабе деньги, лучше отнять бумагисилой. Поэтому и дома никого не было, а грабитель преспокойно поджидал жертвуво дворе. Наверное, бросил мне на лицо тряпку с эфиром, потому что, похоже, небили. Вот только одно непонятно, перед тем как окончательно потерять сознание,я увидела лицо нападавшего, более того, великолепно узнала мужика. И сейчас приходитсяконстатировать, что разбоем занимался Базиль Корзинкин. Неужели приятель совсемсошел с ума? Видела его физиономию в упор, правда, ощущалась в ней какая-тостранность. Значит, скорей всего Корзинкин живет дома у Веры Никитиной. Нет,совершенно необходимо попасть к бабе в гости. Но как?»

Прокрутившись полночи в постели, придумалапоистине гениальный план и начала осуществлять его с утра пораньше. Правда, мнепытался помешать Александр Михайлович. Позвонил в десять утра и грозно велел:

– Немедленно приезжай, допрашивать буду.

– Почему?

– По кочану, – ласково ответилДегтярев. – У кого в багажнике Никитина нашли? Вот и давай сюда. И вообще,где целыми днями носишься? Дома нет, а мобильный молчит.

Я поглядела на свой «Эрикссон». Опять забылапоменять батарейку.

– Можно после обеда?

– Нельзя.

– Но я еще не одета!

– Полчаса хватит?

– А покраситься, причесаться,позавтракать?

– Принять ванну и выпитьшампанское, – съязвил полковник, – в полдень жду, захвати склерозник.

– Зачем?