— Спасибо, дорогая, ты меня успокоила. Что бы я без тебя делала?

— Можно мы перенесем благодарность на завтра? Я ужасно сонная.

— Спокойной ночи, целую. — быстрым шепотом проговорила Лала, словно это не она только что громко изливала свои переживания.

— Целую. — в ту же секунду, как Джаннет нажала клавишу отбоя, она провалилась в глубокий блаженный сон.

Утром Фоя явилась к Помпею вся в украшениях и в ярком наряде из красного хлопка. В шатре уже присутствовали все приближенные полководца. Все было торжественно, как обычно во время подписания договоров. В большом белом шатре были расставлены ценные старинные амфоры, а полы были покрыты завоеванными в прилегающих местностях трофейными коврами. Каждый присутствующий выглядел нарядно. Все происходящее здесь имело целью произвести впечатление своей помпезностью и дороговизной, а тем самым унизить Фою и тех, от чьего имени она выступала; дать понять, что их выкупают.

За ночь Помпей обдумал происходящее и решил, что не зависимо от того, достоверны ли слова Фои или нет, договор стоит подписывать. Если даже Цезарь не послал войско, в чем Помпей почти не сомневался, после того, как увидел труп Артемикса с перстнем в глазу, албаны сами пошли на мир, предоставив ему долгожданный проход к Каспию без боя. Времени посылать лазутчиков не было. Их путь отберет у него дни, которые нельзя терять, ведь Цезарь и Оройс подпишут договор уже завтра. Теперь он, напротив, жаждал, чтобы все, что он вчера узнал, оказалось правдой, чтобы Цезарь вернулся в Рим ни с чем, обманутый Помпеем у самого его носа.

— Игемон, я не нашла пергамент с подписью царя Оройса. — возбужденно возвестила Фоя.

Помпей раздраженно выдохнул и нетерпеливо спросил:

— И что все это значит?

— Я думаю, Зобер выкрал его, когда мы с Деянирой выходили… готовиться.

— Приведите Зобера! — приказал Гней.

Но оказалось, что Зобера нигде нет. Атмосфера в шатре Помпея накалялась, а женщины в душе страстно молили о том, чтобы их предположения сбылись и Зобер не появился более в лагере римлян. Ведь никакого послания и не было, а именно на его отсутствии и строилась вся игра. Хотя одно лишь появление Зобера могло расстроить всю хрупкую конструкцию, построенную сплошь на обмане.

— Принцесса, я не видел письменного послания царя Оройса. — раздраженно начал Помпей.

— Это и являлось целью Зобера после вчерашнего вечера. Он пойдет на все, лишь бы не допустить подписания договора между вами и албанами. — сокрушенно произнесла Фоя. Но потом внутренне собралась и решительно посмотрела в лицо знаменитому римлянину. — Вам мало моего слова, игемон? Неужели я бы проделала этот путь со столь важными вестями для вас, не будучи уверенной в поддержке царя албан? Разве я похожа на умалишенную? — и девушка посмотрела ясными и полными острой мысли глазами на Помпея.

Договор было решено подписать.

Как ни старались римляне, церемония подписания договора в походных условиях не могла быть такой пышной как в былые времена. Но пир, который устроил Помпей на открытом воздухе в честь этого события, был поистине королевским. Столы ломились различными яствами, которыми любили хвастаться римские императоры, и Помпей снова выставил напоказ свои далеко идущие планы. Здесь были паштеты из петушиных гребней и гусиной печени, зеленые бобы сервировались с полупрозрачными камнями янтаря, а рис подавали, смешанный с жемчугом, прямо перед самим Помпеем стояло глубокое блюдце, заполненное горошком и посыпанное стружкой золота. На фоне этих «драгоценных» блюд — сладкое мясо, множество видов печеных птиц и фазаньи мозги в соусе из кислых ягод казались простой и неприглядной пищей. Вино на празднике лилось рекой, в честь игемона провозглашались тосты. Каждый приближенный считал своим долгом восславить величие полководца.

— Насколько же далеко смотрел наш Игемон! — громко провозгласил, пошатываясь, грузный легионер.

От выпитого вина глаза его выпучились, и кровь прилила к лицу и ушам. Шумная компания немного приутихла, услышав очередной тост в честь Помпея.

— После его речей в сенате эти вездесущие летописцы донимали нашего игемона своими вопросами: «Ах, зачем вам это нужно?» — большой мужчина скорчил рожицу и наклонил голову, пытаясь изобразить низкорослого писклявого человека. — И что же он им ответил?

Мужчина намеренно сделал паузу, еще больше выпучив глаза, с покрывшимися мелкими красными капиллярами белками, увесисто стукнул по дубовому столу толстым кулаком. Но эффект от его речи притуплялся легким покачиванием, изрядно выпившего воина. Несмотря на это, выступающий старался сохранить ясность ума.

— Ну же, поведай! — послышались со всех концов призывы. — Что он ответил им?

— Наш игемон, — в который раз повторил легионер, — наш игемон ответил: «Вы откажетесь от контрибуции? Вы откажетесь от новых земель? Вы откажетесь от того, чтобы Риму взять под контроль водный торговый путь из Индии к Черному морю? Этот путь проходит через территорию Албании! Вот что даст нам ее покорение! Я уже покорил многие государства, неужто не смогу покорить и страну Оройса? И их друзей Иберов, а заодно и парочку племен!»

Все сидящие за столом разразились громким смехом, но, вспомнив, что с ними сидит принцесса Фоя, наследница племени амазонок, решили не оскорблять более ее чувств. А разговорившийся оратор все продолжал:

— «А вы знаете, что захватив албан, мы дойдем до Бактрии?» — говорил наш игемон. Да по реке и сухопутному пути мы сможем без труда доставлять индийские товары к Фасису на Понте! А самое главное, — мужчина поднял вверх указательный палец, приподняв для пущего эффекта брови и снова таким образом выставив напоказ свои округлившиеся жабьи глаза. — Главное то, что захват Албании позволит Риму наносить отсюда удары по Парфии и двинуться вглубь Азии! Слава Игемону!

— Слава Игемону! — кричали за столом, подняв над головами тяжелые серебряные кубки, полные красного вина.

Выслушав пылкую речь легионера, Фоя все же сделала вывод о том, что вовсе не это заставляло Помпея двигаться вперед на Албанию. Он умело прикрывал собственные страсти и желания общегосударственными интересами.

Над сидящими за столами прошелся легкий ветерок, несущий начинающуюся вечернюю прохладу. Помпей задумался о чем-то.

— Вот ответьте, принцесса, на такой вопрос. Я слышал, как эти края называют то страной огней, то землей ветров. Какое из этих название правильное? — спросил он у девушки, слегка наклоняясь вперед.

— Оба, игемон. — кивнула Фоя.

— «Земля ветров» — это я еще могу понять. Но «Страна огней»… Неужто легенда об огнях исходящих из самой земли, о том, что сам Александр Македонский видел их также близко, как вижу я вас сейчас, правда?

— Истинная, игемон. Искандер сам окрестил эти края «страной огней».

— Они и сейчас