телефон, радуясь, что не посадила всю батарейку, торча в фейсбуке, – во-первых, я цитирую, образовательный орган определяет издевательства как «повторяющуюся модель поведения», поэтому единичный инцидент с Джейн вряд ли можно назвать издевательством. А во-вторых, в школьном совете прописано, что школа должна следовать системе поощрения хорошего поведения, которой Вы, кстати, не следуете, наказывая Джейн. Написано тут также и то, что дети должны брать ответственность за свои действия. И чему вы учите детей, если вы сами отмахиваетесь от того, что вам неоднократно говорят ученики, и доверяете одному сотруднику, который даже не видел ВСЕЙ ССОРЫ ОТ НАЧАЛА ДО КОНЦА? Джейн защищала свою подругу, а вы не справились со своей обязанностью позаботиться о Тилли, Джейн и Оскаре, не сумев обеспечить надлежащим образом контролируемую безопасную обстановку.

– Миссис Расселл, я бы хотела сказать…

– Я ЕЩЕ НЕ ЗАКОНЧИЛА! – взревела Мать-Тигрица. – И я требую, чтобы Вы прекратили свои нелепые угрозы и обвинения против моей дочери сейчас же, или я с радостью передам инициативу в руки местных властей, и пускай они расследуют, как Вы не смогли проконтролировать ситуацию и подвели ВСЕХ детей, которые оказались вовлечены в этот отвратительный конфликт. Я понятно выразилась?

– Миссис Расселл, ну какая необходимость обращаться выше? – нервно залепетала миссис Джонсон. – Мы сейчас быстро все это решим. Может быть, я и правда переборщила с Джейн…

– И теперь хотите извиниться? – предугадала я.

– Конечно, если я по неосторожности расстроила Джейн, то, конечно, я сожалею об этом.

Это была своеобразная попытка извиниться, но, если честно, я была удивлена, что смогла заставить ее попросить прощения. Я решила, что пока держу ее за рога, надо извлечь из этого максимум пользы.

– И, конечно, она сможет прийти в клуб по интересам в пятницу?

– Конечно сможет! – уверила меня миссис Джонсон, вся красная от гнева.

Надеюсь, ее потом не хватит инфаркт после нашей беседы. Я решила, что пора идти, поэтому встала и сказала как можно любезнее:

– Что ж, я очень рада, что мы разобрались с этим глупым недоразумением, миссис Джонсон. Была рада Вас видеть. Звоните мне в любое время, если вдруг нужно будет что-то обсудить. Я заберу Джейн домой, потому что она до сих пор не отошла от этого инцидента. До свидания.

И я поспешила ретироваться из кабинета директора, пока она не успела возразить в ответ. Я вышла на парковку, Джейн следовала за мной по пятам.

– Мамочка? – обратилась ко мне Джейн. Она не называла меня мамочкой с трех лет. – Мамочка, ты злишься на меня? – тихо пролепетала она.

– Конечно я не сержусь на тебя, доченька! – ответила я. – Я злюсь на миссис Джонсон, Оскара и школу, но точно не на тебя. Ты молодец, что смогла проучить его. Тем более что он настолько крупнее тебя. Я очень горжусь тобой; ты защищала свою подругу, хотя сама могла пострадать. Тем не менее ты не струсила и проучила его. И ты тоже должна собой гордиться, потому что это и правда смелый поступок!

– А, ну хорошо, – взбодрилась Джейн. – А можно мы купим мороженое по дороге домой?

Я вздохнула с облегчением. Раз Джейн уже начала использовать ситуацию в своих интересах, значит, все хорошо.

– А можно еще комиксы? – добавила Джейн.

Позже мама Тилли позвонила мне и сказала, что Тилли рассказала ей всю сагу о том, как происходило эпическое сражение в стиле Давида и Голиафа между Джейн и Оскаром, и поблагодарила Джейн за то, что та пыталась защитить ее дочку. Я чуть ли не плакала от гордости, хоть Джейн и удалось беззастенчиво выудить у меня 15 фунтов на мороженое и другие прихоти.

Как всегда после подобных ссор, я целый вечер топала по комнате и бормотала: «И ВОТ ЕЩЕ ЧТО!» по мере того, как меня посещали все более резкие и весомые замечания, которые раздавили бы миссис Джонсон как блоху.

Пятница, 20 мая

И наконец-то пятница-похератница! Я бы хотела сказать «снова», но разрыв между понедельником и пятницей, похоже, увеличивается каждую неделю. Я накормила детишек магазинной пиццей и пошла собираться на встречу с Ханной и Сэмом в пабе.

Меня вполне устроило то, с какой легкостью на меня налезли мои светлые джинсы, и я начала краситься. В этот момент в спальню зашла Джейн.

– Мама, ты в ЭТОМ пойдешь? – сказала она в ужасе.

– Ну, да! – ответила я. – А что не так?

– Я просто не замечала раньше, какая большая у тебя попа, – невинно произнесла Джейн.

Заводи ребенка, говорили они. Ребенок будет тебя любить и поддерживать, говорили они. Я пыталась не расплакаться из-за заявления Джейн о размере моей задницы и думала, стоит ли мне переодеваться или же идти так. Тут в комнату зашел Питер и сказал, что хочет обнять меня на прощанье. Объятиями он назвал то, как он вытер свои измазюканные в шоколаде руки о мое лицо и светлые джинсы, что, по крайней мере, решило мою дилемму переодеваться или нет. Все равно теперь я выглядела как будто купалась в грязи. Ах, да, иметь детей просто чуде-е-есно! Кто же не любит, когда им разбивают сердце? А как приятно, когда маленькое липкое существо вытирает о вас свои грязные ручонки?

Наконец я добралась до паба, правда немного опоздала из-за всех переодеваний и уговоров Саймона посидеть с его любимыми детишками. Как оказалось, Сэм разлюбил своего парня. Он решил, что Марк не для него; что он просто был небольшим отвлечением, чтобы вернуть Сэма обратно в строй, так сказать. Кроме того, Марк сказал, что считает меня гомофобкой.

– И с чего он это взял? – удивлялся Сэм.

– Аа, пожалуй, я догадываюсь… – произнесла я, смутившись. – Припоминаю легкое недоразумение с его сестрой, но я думала, что мы поняли друг друга.

– Эллен, – Сэм смотрел на меня с поднятыми бровями. – Что ты там такого ляпнула, что сестра Марка решила, что ты гомофобка?

– Нуу-у-у-у-у-у, – пробормотала я. – Дело было на вечеринке, там было очень много людей, я выпила парочку бокалов вина. Я еще не очень хорошо знала Элисон, и мы вежливо разговаривали, ну знаешь, дурацкие вопросы друг о друге, и я спросила, есть ли у нее братья или сестры. Она ответила, что у нее есть брат, и я спросила, женат ли он. И мне показалось, что она ответила «он погиб». Ну там правда было очень шумно! У нее был такой вид, будто ей было все равно, но я решила, что надо выразить сочувствие и сказала, что очень сочувствую ей. Она странно посмотрела на меня, и я спросила: «Неожиданность,