да?» Она ответила, что нет и что всегда была в курсе. Поэтому я решила, что у него была какая-то болезнь на протяжении всей жизни. И тогда я сказала: «От этого все равно не легче, правда?», и она снова очень странно посмотрела на меня. А потом я решила, что недостаточно ей сочувствую, и спросила: «И как твои родители справились с этим? Когда такое происходит с собственным ребенком, это должно быть ужасно». Она явно начала беситься и сказала, что неприятно удивлена тем, что я оказалась такой узколобой и говорю о ее брате-гее, как об умершем человеке! Но я-то и правда подумала, что она говорила о нем, как о мертвом, и что это она себя так странно ведет, словно ей абсолютно все равно, что родной брат умер! Я объяснила ей свое недопонимание, поэтому я думала, что мы разобрались. Но, очевидно, мы разобрались не до конца. И чего она теперь ходит об этом распространяется? Сама пришла ко мне на вечеринку со своим живым братом-геем, а теперь слухи пускает.

Сэм почти рыдал от смеха.

– Вот ты балда! – хихикал он. – И ты правда спросила, как с этим справляются ее родители? Вот это жесть! Но ничего, не переживай. Наверное, Элисон рассказала ему эту историю, а он все не так понял. Он не очень умный. Но симпатичный. Но ты, конечно, подняла мне настроение с тех пор, как я его бросил.

Ханна тем временем была мрачна, потому что веб-сайт «Трахни мою подружку», на который она подписалась, не то что не познакомил ее со второй половинкой, с которой она проведет оставшуюся часть жизни, – он даже не привел ни к одному свиданию. Ей было ясно, что она всю жизнь будет одна.

Сэм попытался подбодрить ее, пошутив, что, по крайней мере, ей больше не присылали дикпики, но она просто впала в отчаяние и застонала: «Мне даже никто не захотел прислать свой дикпик! Останусь одинокой старой каргой. Дети вырастут, оставят меня и переедут в Австралию, просто чтобы от меня избавиться. Даже кошки, и те уйдут от меня, и я буду разговаривать с одним своим цветком в горшке. И тот завянет, лишь бы не слушать мои жалобы. Я ОБРЕЧЕНА НА ОДИНОЧЕСТВО!»

– У тебя есть мы, – я попыталась приободрить ее.

– Нееееет, – завопила Ханна. – Ты будешь кататься в круизах с Саймоном, Сэм будет скакать на членах, а я буду одна!

– Может тебе хватит джина, а? – сказал Сэм. – Он в тебя только страхи вселяет.

Круизы по Нилу? Она что, думает, меня ждет такая отвязная старость?

Четверг, 26 мая

День спорта. Я ненавижу День спорта. Питер и Джейн унаследовали мое спортивное мастерство – у обоих грация как у олененка Бэмби на льду, а скорость и элегантность как у гиппопотама. У них совершенно нет командного духа и спортивного азарта. Они дулись, если не выигрывали и им вручали грамоты «Молодец, что участвовал, но ты все равно отстой». Джейн особенно обижается, если получает грамоту «Все равно ты победитель», и мрачно наблюдает, как буквально каждый ребенок идет на сцену и получает свою медаль за выдающиеся успехи. В прошлом году она угрожала устроить бойкот, и мне пришлось подкупить ее килограммами мармеладок, лишь бы она не устраивала сцену.

Помимо того, что Питер и Джейн далеко не спортсмены, ко Дню спорта я всегда чувствую себя слегка обманутой. Дни спорта должны проходить под жарким солнцем, мамы должны быть в коктейльных платьях из дорогого шелка, в шляпах, увитых цветами, в то время как папы должны ходить в кремовых льняных костюмах и панамках. Нам должны подавать клубнику со сливками, крюшон и, возможно, шампанское. Победителей следует чествовать вежливыми аплодисментами и парочкой выкриков «Ура!». Можно даже устраивать пикник с бутербродами и лососевыми муссами. Учителя-мужчины должны быть в белых крикетных костюмах и хороших вязаных джемперах, а женщины – в привлекательных теннисных костюмах.

Вполне возможно, что я перепутала День спорта с каким-то другим праздником.

Вместо этого нас всех согнали на унылую спортивную площадку, детей одели в вырви-глаз нейлоновые жилеты, которые, я уверена, загорятся, если дети побегут очень быстро. Хотя мне-то за своих детей волноваться не придется. Эти светящиеся нагрудники обозначают, какую группу они представляют, поскольку все виды спорта исключительно групповые, чтобы никто не проиграл.

Несмотря на политкорректность со стороны школы, все дети продолжают выкрикивать «ЛУЗЕР! ЛУЗЕР!» ребенку, который прибегает последним. Школа не учла, что дети по своей природе жестоки и всегда гнобят слабых. К счастью, мои дети никогда не прибегали последними – благодаря хитрости, а иногда и откровенному мухлежу, отчего я горжусь своими детьми даже больше, чем если бы гордилась их спортивными достижениями.

Учителя тащатся в самых разных «спортивных» костюмах, молоденькие учительницы-практикантки дерзко нарядились в обтягивающую лайкру, отчего у некоторых пап потекли слюнки, что неприлично для мужчин в их возрасте. А есть и такие, как мисс Бриггс, – в своих несменных старых спортивных костюмах, от которых отдает нафталином.

Но самое страшное зрелище – это миссис Джонсон, директриса, которая, несмотря на то что она была полноватой дамой преклонного возраста, обожала втискивать свою пышную грудь и зад в одежду, похожую на скудные облегающие ансамбли, чтобы дать фору молодым практиканткам. Так миссис Джонсон и остужала похотливые мысли папочек, которые засматривались на молодых подтянутых практиканток. Стоило ей вперевалку войти в их поле зрения с громкоговорителем в одной руке и свистком в другой, как тут же пап охватывал нескрываемый ужас.

Обычно, несмотря на все мои попытки избегать ее, миссис Джонсон удается загнать меня в угол и заставить чувствовать себя непослушной школьницей, но после инцидента с Джейн пару недель назад она довольствовалась тем, что просто смотрела на меня через всю спортивную площадку. Вот такой неожиданный бонус после того скандала.

Мамы разделились на работающих – которые пришли в школу с работы в своих официальных костюмах и теперь потели в жарком спортзале, и на неработающих – Касту Мам, которые пришли в спортивных костюмах и намеревались выиграть эстафету. В прошлом году произошла ужасная сцена, когда Идеальную Маму Идеальной Люси Аткинсон дисквалифицировали за то, что она пришла в беговых шиповках, из-за чего на ее стороне было несправедливое преимущество, и поэтому цепочка ее ежегодных побед в эстафетах была прервана.

Папы в основном блуждают по спортзалу и соревнуются между собой, кто тут самый важный и самый занятый в конкурсе «Кто громче всех будет кричать в телефон об очень-очень важных делах», а также меряясь мегапикселями на