— Я не убивал Одхрана, — скривился и Реган. — Когда я явился в его покои, старик был уже мертв. Скончался тихо и мирно во сне, а его олухи-слуги еще не заметили этого прискорбного факта. Впрочем, кое в чем вы все-таки правы, да. Я явился к нему под вашей личиной и хотел тем самым развязать войну, о которой старик и сам давно мечтал. Но… вы переиграли меня, «прекрасная Морриган». — Глаза Регана опасно блеснули. — Так ведь назвал вас принц Дарак? Откуда мне было знать, что в этот самый миг вы обольщаете мальчишку в саду?

— Я не… А впрочем, не важно! — сама себя одернула королева.

Не хватало еще оправдываться перед этим… ничтожеством!

Морриган облизала пересохшие губы, чувствуя, как в ней поднимается нешуточная волна злости.

— Но должен признаться, я до сих пор вижу вас в этом чарующем наряде, — не замечая перемен в настроении королевы, продолжал Реган. — Так что я не виню Дарака, у него просто не было другого выхода, кроме как встать на вашу сторону. — Глаза короля снова заблестели, но в этот раз это было очень похоже на ничем не прикрытое вожделение. — Красный цвет вам к лицу. Правда. Он отражает ваш характер, такой же дерзкий, яркий, притягательный…

Морриган почувствовала, как блуждающий по ее фигуре взгляд в буквальном смысле вгоняет ее в краску. Она торопливо отвернулась, закашлялась, полыхнула глазами в сторону наглеца.

Ничего из этого, кажется, ничуть не смутило Регана.

— А эти рубины, — продолжил он, сменив тон на печально-задумчивый. — Я довольно часто дарил вам именно красные камни. Но для того, чтобы снова увидеть то самое ожерелье на вашей тонкой белоснежной шее, мне пришлось для начала выкрасть его. Разве в чем-то я был не прав? Вы их даже не носите… Мои подарки…

— Если вам станет легче, то я не делала этого намеренно, — отчеканила королева. — У меня много драгоценностей, и я не…

— Да, я знаю, — перебил ее Реган. — Вы просто вычеркнули меня из своей жизни. Вместе с подарками и прочими глупостями, — недобро усмехнулся он. — А ведь я действительно любил вас. До невозможности, до сумасшествия. Никто и никогда не будет любить вас так, как я.

Морриган снова поймала взгляд угольных глаз, но теперь в них плескалась одна лишь боль. Это были глаза полностью потерявшего себя человека.

Вот теперь. Теперь я вижу его совсем без маски. Но лучше бы он снова надел ее.

— Зачем вы убили Мару? — спросила она хриплым голосом, лишь бы хоть что-то сказать и нарушить это затянувшееся молчание между ними.

— Мару? Кто это? — В глазах короля читалось искреннее непонимание.

— Девушка с рыжими волосами. Вы исчезли сразу же после расправы над ней.

— Ах да. Значит, она все-таки погибла? — Лицо Регана помрачнело. — Мне жаль. Нет, правда. Я не собирался ее убивать. Хотел лишь нанести иллюзию на ее смазливое личико. Она возомнила себя лучше, чем… — Он на мгновение споткнулся, бросив быстрый взгляд на Морриган. — Одним словом, я хотел лишь проучить ее. Но вместо этого причинил вред. Я и сам не понял, как это вышло. — Речь короля стала торопливой и сбивчивой. — И… да, я исчез, потому что испугался. Той силы, что во мне… Она вышла из-под моего контроля. Мне жаль, — снова повторил он, внимательно следя за реакцией Морриган.

— Нет, не жаль, — отрезала королева. — Человеческие жизни для вас ничего не значат. Вы убили столько моих подданных, что должны быть немедленно приговорены к смертной казни!

— Именно поэтому я здесь. — Теперь на лице Регана блуждала странная улыбка. — Чтобы вы могли наконец казнить Чужеземца. Вот он я, перед вами.

— Почему? Вам надоело убивать? — Голос Морриган звенел от гнева. — Или, может, ваша ненависть ко мне стала чуть меньше?

— Я перестал убивать в тот день, когда Рафаил решил, что изобрел чудодейственное лекарство. — Король рассмеялся, словно вспомнил отличную шутку. — Такой забавный старик, я его обожаю. Нет, серьезно. Пожалуй, это мой единственный друг. — В голосе Регана отчетливо слышались нотки грусти и теплоты. — А между тем та самая «чужеземка» тоже его рук дело. Да, да, я не обманываю вас, ваше величество, — заметив изумленный взгляд Морриган, подтвердил свои слова Реган. — Вы ведь помните, что главный лекарь Бриаля одержим одной идеей — создать эликсир молодости? Вижу, что помните. — Король снова улыбнулся. — Однажды Рафаил создал свой очередной «шедевр» и чуть не умер, когда опробовал на себе его свойства.

Пытаясь уберечь глупца от самого себя, я потихоньку стащил у него бутылек с этой дрянью. А ему сказал, будто случайно разбил. Не знаю, что мной двигало тогда, но… В тот день я решил, что пора бы старому королю захворать, а потом и вовсе отправиться на покой. И я принял несколько капель украденного средства.

Так плохо мне не было никогда, клянусь! Внутренности просто выворачивало наизнанку. И вот тогда я будто впервые увидел себя со стороны. Несчастный, разбитый, всю жизнь безнадежно влюбленный в свою жену «старик». Жалкое зрелище. Как можно просто уйти и не отомстить за годы моих напрасных мучений?

В момент моих телесных и душевных терзаний в комнату вошла служанка. Она должна была убрать ночную вазу, полностью заполненную рвотными массами от моей совсем не вымышленной болезни. На ее лице я увидел жалость и отвращение, которые она не успела скрыть под услужливой маской. И я будто взбесился! Я страстно возжелал, чтобы она ощутила мои муки на своей нежной шкуре. Стоило лишь подумать… Служанка согнулась пополам и забилась в агонии. Сделать выводы было совсем несложно.

С тех пор, отправляясь на «охоту», я выпивал несколько капель зелья Рафаила и мог одним лишь взглядом заражать простых смертных тяжелой болезнью. То, что с трудом выдерживали маги, для людей было неизлечимым недугом. На меня же вскорости эта дрянь перестала действовать.

А та девушка, спасенная вами… Я рад, что боги были щедры и отсыпали на ее долю множество счастливых случайностей. Рафаил считал, что на основе ее крови он изобрел лекарство. — Реган улыбнулся. — Я не стал его расстраивать.

— Какое благородство! — презрительно усмехнулась королева. — Вместо этого вы обратили против Бриаля сразу несколько королевств!

— Я не говорил, что хороший! — Глаза Регана сузились, он стал в одно мгновение похож на опасного хищника. — Я стал тем, кем стал, просто потому, что устал быть для вас никем. Стоило мне стать Чужеземцем, и вы уже не могли думать ни о ком другом, верно?

— Вы безумец, — с жалостью выдохнула королева. — Почему вы просто не убили меня? Зачем было делать все то, что вы натворили?

— Убить? Признаться, я думал об этом. Конечно же, — деловито отозвался король. — Но я бы не смог. Я даже дышать не могу вдали от вас. Потому и вернулся. — Глаза Регана снова заволокло болью. — Любовь и ненависть к вам живут во мне, словно две сестры. И они умрут только вместе со мной. Я часто думаю о том, что все могло бы быть иначе. — Он сделал шаг к королеве, почти невесомо дотронулся до ее руки. — Что стоило вам просто выслушать меня в ту ночь? Вы даже не дали мне ни единого шанса оправдаться.