назад патруль ДАИ поймал нескольких тупоголовых парней из Висконсина, пытавшихся ограбить винный магазин.

– Они жестоко обошлись с этими мальчиками, – сказал он Хетте. – Ты могла бы назвать наказание безжалостным и необычным.

– Папа? Какое наказание?

– Их заставили позвонить своим мамам.

– Так, значит, это было, типа: «Привет, мам, забери меня отсюда, я тут попался на мародерстве?»

Поллукс, прищурившись, посмотрел в потолок. Он устроился на полу и натянул на голову синюю футболку с надписью «Патруль». Мы не спали еще одну ночь, пытаясь разобраться в сообщениях штормящего Твиттера. Люди были встревожены тем, что Национальная гвардия велела не беспокоиться насчет UH-60 «Блэк хоук»[137], появлявшихся то здесь, то там. Было три часа ночи, и мы разлеглись на полу, собрав все диванные подушки. Горел свет.

– Послушайте-ка, – прервала молчание Хетта. – Вот советы, разосланные полицией. У нас должен быть план на случай чрезвычайной ситуации. О боже мой. Вышки сотовой связи могут выйти из строя! Итак, нужно достать садовый шланг. Следить, не летят ли в окно бутылки с бензином! Полить крыши из шланга! А также заборы! Выбросить книги из Маленьких бесплатных библиотек?

Теперь мы зашлись диким, неестественным хохотом. Каждый раз, когда наш смех затихал, Хетта повторяла: «Привет, мам?» или «Выбросить книги», тогда мы стонали, и все начиналось сначала. Как мы добрались до наших заветных маленьких книжных полок, спасаясь от ужаса полицейского произвола посреди бела дня? Я сказала, что, по всей видимости, вокруг главного предмета катастрофы всегда кружат всякие мелкие обломки, такие как двадцатидолларовая банкнота, которая привела к вызову полиции в «Кап фудс», разбитая задняя фара, которая заставила полицию остановить Филандо Кастилию, потребность в яйцах и ярость фермерши, защищающей эти яйца, инцидент, положивший начало Дакотской войне, фраза «пусть едят траву», которая сохранилась в памяти до сих пор, внезапная смена маршрута водителем, позволившая убить никому не известного эрцгерцога, акт неповиновения, предотвративший ядерную войну во время Кубинского ракетного кризиса. Было много и других происшествий. Например, сказала Хетта, бокал рутбира[138], который привел к рождению Джарвиса.

– Остановись прямо на этом, – попросил Поллукс из-под футболки.

– Или взять нас, – предложила я. – Почему ты был в тот день на парковке у торговых рядов для альпинистов Среднего Запада?

Это было так похоже на меня – давить на синяк. Мне захотелось дать себе пощечину. Но муж постарался отнестись к сказанному спокойно.

– Носки покупал, – признался Поллукс. – Мне нравятся их шерстяные носки.

В любви, как в смерти и хаосе, мелочи запускают цепочку событий, которые настолько выходят из-под контроля, что рано или поздно появляется какая-нибудь абсурдная деталь, возвращающая нас к размышлениям о случившемся. Поллукс стряхнул футболку и приподнялся на локте.

– То есть ты хочешь сказать, что нас бы здесь не было, всех вместе, если бы не носки? Нет, нет, это была судьба! – возмутилась я.

– Это были мои ноги! И все остальные части тела, – возразил Поллукс.

– Пожалуйста, остановись прямо на этом, – зевнула Хетта.

Это был притворный зевок. Она тоже держала все под контролем.

Я вскочила и побежала на кухню. Мне в голову пришла идея, заставившая залезть поглубже на нижнюю полку холодильника. Мои пальцы обхватили тюбик теста для печенья с шоколадной крошкой, который я купила в «Таргете». Срок годности у него еще не истек. «Иногда ты поступаешь очень правильно, девочка Туки», – сказала я себе. Я включила духовку, нарезала тесто кружочками и выложила их на противень. Потом поставила его в духовку и вернулась в гостиную, чтобы дождаться сигнала таймера. Он запищал, разбудив меня через десять минут.

– Что это? – спросила Хетта.

– Печенье.

Хетта, пошатываясь, подошла ко мне и заключила в объятия, на этот раз отнюдь не воздушные. Она обняла меня очень крепко. Я забыла о социальной дистанции. Я не знала, что делать. Это было что-то новенькое. Мои руки на мгновение замерли в нерешительности, а затем опустились, чтобы обнять ее.

Наконец мы заснули на рассвете и проснулись непорочным весенним днем. Поллукс спал рядом со мной. Несмотря на все происходящее, настроение у меня было радостное.

– Который час? – спросил Поллукс.

– Полдень миновал.

Мы лежали неподвижно, измотанные напряженными ночами и ощущая всю странность пробуждения далеко за полдень.

Мне не нужно было идти на работу, поэтому мы бродили по дому, выходили во двор и возвращались, дезориентированные. Хетта связалась с Асемой, которая вместе с Грюном участвовала в марше, двигавшемся по автомагистрали I-94, а затем по шоссе I-35, которое было перекрыто.

– Я только что получила несколько пугающих сообщений, – произнесла Хетта и вскочила с дивана, выкрикивая что-то бессвязное.

Джарвис испуганно заверещал. Я подбежала к его матери. Та указала на экран своего ноутбука, где фура выехала на шоссе «35 Север» и врезалась прямо в разбегающуюся перед ней обезумевшую толпу протестующих. Я отвернулась, покрутила головой из стороны в сторону, словно отрицая то, что видела, выбежала на улицу, плюхнулась на ступеньки крыльца, обхватила голову руками и крепко зажмурилась. Поллукс остался с Хеттой и Джарвисом. Они хотели узнать, чем все закончится, и через некоторое время позвали меня в дом. Невероятно, но никто не погиб и не пострадал. Даже с водителем, которого вытащили из грузовика, все было в порядке. Его ударили, но затем сами же протестующие защитили его, когда выяснилось, что он очень плохо говорит по-английски. Он был потрясен, но в целом в порядке. Бедняга слишком резко выехал на автомагистраль и был совершенно сбит с толку.

Большие пальцы Хетты лихорадочно забарабанили по телефону.

– С ними все в порядке. Грюн был ближе всех, но он увернулся, а потом грузовик остановился. Марш продолжится.

Ужасающие, но завораживающие съемки, сделанные с разных ракурсов, воспроизводились снова и снова. Изображения повторялись, однако новостные каналы загружали все новые и новые видео от очевидцев. На одном из них гибкий молодой человек в золотой футболке и черной маске запрыгнул на кабину и ухватился за дворники, пытаясь остановить грузовик. Он был таким легким, акробатичным и приземлился, как кузнечик.

– Смотрите, – прошептала Хетта. – Это Лоран. Уверена, это он.

Мы просматривали видео снова и снова, пока в конце концов мне тоже не показалось, что прыгающий человек с длинными, похожими на ноги насекомого конечностями, мог быть только Лораном.

– Что происходит с этим парнем?

– Он случайно встретился с Грюном и Асемой, – произнесла Хетта бесцветным от усталости голосом. – Он не оставит борьбу. Он становится неукротимым. Он никогда не сдастся. Он, наверное, пробыл там всю ночь.

32 мая

Города кипели от эмоций. Они передавались маленьким поселкам, окружным центрам, другим мегаполисам