иностранных дел Франции. Выездной визы для П. Паскаля и его супруги Евгении Русаковой добился сам Э. Эррио[1522]. Однако вернуться на родину Паскаль мог и раньше. Его уголовное дело по обвинению в дезертирстве было закрыто после вынесения оправдательного приговора Ж. Садулю. Оба бывших офицера не могли теперь считаться дезертирами, потому как Франция и Советская Россия не находились в состоянии объявленной войны. Однако П. Паскаль и не стремился возвращаться во Францию и работал над составлением трехтомной антологии произведений В. И. Ленина[1523]. По мнению американского исследователя Дж. Вечера, Паскаль оставался в СССР, поскольку, несмотря на то что потерял веру, по-прежнему любил Россию[1524]. Однако для СССР он стал считаться троцкистом[1525] и резко антисоветски настроенным человеком[1526].

Вернувшись во Францию, П. Паскаль в 1935 г. защитил докторскую диссертацию о протопопе Аввакуме. Именно с этого началась его блистательная карьера во французских университетах[1527]. Он преподавал русский язык и литературу в Лилльском университете (1936–1937), затем в Школе восточных языков в Париже (1937–1950) и, наконец, в Сорбонне (1950–1960)[1528] до своего выхода на пенсию[1529]. Основные труды П. Паскаля посвящены истории религии в России и во Франции XVII века. Его перу принадлежат работы по истории старообрядчества, о митрополите Макарии и его литературных трудах, не утратившие ценности и сегодня. П. Паскаль, расширяя сферу своих научных интересов, издал в 1946 г. краткую «Историю России с древнейших времен до 1917 года» и в 1971 г. опубликовал сборник источников под названием «Пугачевское восстание». Кроме того, историк П. Паскаль является автором двух больших исследований о Ф. М. Достоевском. В своей книге «Достоевский», вышедшей в 1969 г., он подобрал многочисленные упоминания писателя о Христе-богочеловеке и отметил полное молчание писателя о Христе как второй ипостаси Святой Троицы. Труды Пьера Паскаля, по мнению его ученика Ж. Нива, это подлинное сокровище эрудиции и научного прозрения, пронизанное неизменной страстью – «русской религией»[1530]. П. Паскаль и сегодня по праву считается выдающимся французским славистом XX в. и одним из лучших специалистов на Западе по истории религиозного раскола и русского благочестия. Он воспитал немало учеников-русистов, прославившихся исследованиями и литературными переводами[1531].

В России П. Паскаль прожил 17 лет, и за этот период его взгляды претерпели определенную трансформацию. Он успел увлечься романтизмом революции и прославлял советскую власть, а затем, разочаровавшись в политике большевиков и осознав, по мнению О. С. Даниловой, крах большевистской утопии, разорвал отношения с коммунизмом[1532]. Во Франции П. Паскаль и вовсе сделался почти консерватором[1533]. Исследователи причисляют его к славянофилам за любовь к России и специфическое понимание путей ее развития. Будучи французским католиком, П. Паскаль духовно был русским, став таковым через любовь и уважение к России. Именно из-за этой любви он и примкнул к большевикам, поскольку принял эту идеологию не умом, а душой[1534]. Французский журналист Людовик Нодо писал, что у Паскаля нет критического духа – он просто влюблен в Россию[1535]. П. Паскаль признал задачи большевиков, поскольку искал в них христианские ценности, и нашел в коммунизме мистицизм, очищение и страдания[1536]. Для него происходящее в России в 1917 г. казалось неким воскрешением и модернизацией первобытного коммунизма[1537]. По словам О. С. Даниловой, он буквально пришел в коммунизм как в религию[1538]. Однако Паскаль желал более человечного коммунизма[1539]и был окончательно разочарован в нем после некоторых жестоких действий большевиков против русского народа – таких, например, как карательная акция против восставших моряков во время Кронштадтского восстания.

Глава 20

Последовательный социалист Виктор Серж

После деятельности за границей В. Серж был отозван в СССР, куда вернулся со своей семьей – супругой Анитой Русаковой и сыном Влади Кибальчичем[1540]. С 1926 по 1932 г. семья проживала в Ленинграде. Однако важно, что, вернувшись в СССР, В. Серж присоединился к оппозиции [1541], примкнув к троцкизму с его идеей мировой революции[1542]. Этот период в жизни Сержа самый напряженный – за свой выбор в пользу Л. Д. Троцкого он подвергся преследованиям и слежке. Вместе с тем в жизни самого Сержа возникло личное несчастье – у его жены Аниты диагностировали тяжелое психическое заболевание. Его жизнь превращается буквально в борьбу за выживание. Он с маленьким ребенком на руках и тяжело больной супругой работал ради куска хлеба, читал лекции о французской литературе и искусстве и занимался переводами[1543], оплачиваемыми смехотворными гонорарами. Работая при издательской службе, которую в тот период возглавлял М. Кребс, и сотрудничая с французским издательством «Editions Sociales internationales», В. Серж переводил отдельные тома сочинений В. И. Ленина для французского полного собрания сочинений, первый советский учебник политэкономии, романы Ф. Гладкова, М. Шагинян и М. Шолохова[1544].

О своих взглядах, лояльных к троцкистской оппозиции, В. Серж говорил открыто и с прямотой. Об этом свидетельствует французский писатель Ж. Дюамель, посетивший СССР в 1926 г., которого В. Серж сопровождал в Петропавловской крепости[1545]. Дело в том, что, будучи склонным к свободомыслию[1546] и оставаясь в глубине души анархистом, В. Серж не смог принять централизацию власти в России и огосударствление всей жизни общества[1547]. Он критиковал тоталитарный характер сталинской политики. По его мнению, в СССР зародился принципиально новый тип государства, ранее не существовавший, – тоталитарный, для которого характерно вмешательство во все сферы жизни общества[1548]. Эволюционировав от анархизма к ленинизму, В. Серж по-прежнему мечтал не о диктатуре, а о свободной демократической революции, терпимой к идеям и людям[1549]. Как и П. Паскаль, В. Серж осудил кровопролитие при подавлении Кронштадтского восстания, считая, что удовлетворить требования кронштадтских моряков можно было мирным путем[1550].

В. Серж рассуждал и о русской революции. Он указывал на деградацию ее изначальных принципов и пытался найти признаки ее вырождения в тоталитаризм. Одну из причин В. Серж видел в отказе западных стран оказать поддержку свершившейся в России революции. Это вынудило большевиков установить жесткий военно-политический режим. Страх перед потерей власти вылился в нетерпимость нового русского руководства к политическим противникам[1551]. По мнению В. Сержа, русская революция потеряла ту свободу, которая присуща социализму. Само же социалистическое движение, как он считал, сможет развиваться только в условиях буржуазной демократии[1552].

За принадлежность к левой оппозиции в 1928 г. анархист был исключен из ВКП(б)[1553]. В том же году В. Серж был арестован,