В Германии также ведется обширный международный образовательный диалог, сфокусированный на профессиональном образовании. Федеральное министерство образования и научных исследований (BMBF) активно реализует двусторонние программы обмена студентами профессиональных учебных заведений с Францией и Израилем. BMBF также поддерживает тесное сотрудничество в области профессионального образования с широким кругом развивающихся стран, включая Китай, Индию, Россию и Турцию. BMBF поддерживает немецких поставщиков услуг в их усилиях по продвижению профессионального обучения как экспортного продукта Германии[363].

В Корее и Сингапуре усилия в области образования больше направлены на развитие международного образовательного обмена и усвоение зарубежного опыта, чем на экспорт образования как такового. Тем не менее обе страны похожи на Германию в своей глобальной и инновационной ориентации и обе добиваются выдающихся результатов, подтверждающих их позицию; например, Сингапур занимает лидирующие позиции как на международных стандартизированных экзаменах по математике и естественным наукам, так и в мировых исследованиях того, как образовательные системы могут служить потребностям конкурентоспособной на международном уровне экономики[364]. Между тем Корея на протяжении последнего десятилетия и более постоянно входит в пятерку лучших стран на PISA по математике, естественным наукам и чтению — это достижение сравнимо только с успехами Сингапура и Финляндии[365].

Как для Кореи, так и для Сингапура фундаментальное значение имеет поощрение двустороннего образовательного обмена с крупными мировыми центрами передового опыта. Сингапур, например, предоставляет своим самым способным студентам, которые определяются по результатам конкурсных национальных экзаменов, возможность получения стипендий на полное обучение (как в магистратуре, так и в бакалавриате) в лучших зарубежных университетах. Он также поощряет их получать стипендии по программам других стран. Кроме того, Сингапур ежегодно предлагает более 2000 стипендий иностранным студентам, обучающимся в Сингапуре, и это так много, что в 2012 году проводилось парламентское расследование со стороны более парохиально настроенных парламентариев [Nee 2012]. В 2014 году в сингапурских университетах обучалось около 75 тысяч иностранных студентов, что составляло около 18 % от всего студенческого контингента сингапурских университетов [Davie 2014].

Отличительная черта образовательной политики Сингапура — систематический сопоставительный анализ международный практики, что способствует ее успешности, а также жизнеспособности взаимодействия сингапурского образования с остальным миром. В поисках передового опыта сотрудники Министерства образования путешествуют по всему миру, что привело к таким достижениям, как известная сингапурская программа по математике для начальной и средней школы, благодаря которой сингапурские школы показывают в международных стандартизированных тестах самые высокие результаты. Сингапур также прикладывает значительные усилия для многоязычного образования, как для углубления национального самосознания в многонациональном государстве, так и для повышения глобальной конкурентоспособности[366].

Как и Сингапур, Корея использует широкий спектр мер по содействию международному образовательному обмену, что дало такие же положительные результаты. Английский язык является обязательным с третьего класса начальной школы до старших классов, причем особое внимание уделяется как устным навыкам, так и чтению [Chang 2009]. Доля англоязычных курсов в корейских университетах сейчас поразительно высока, в среднем в большинстве крупных учебных заведений она превышает 20 %[367]. Интернационализации и в целом повышению уровня образования на высших уровнях способствует «Brain Korea-21» — высококачественная программа развития человеческих ресурсов, предназначенная для помощи кандидатам на получение магистерских и докторских степеней, а также исследователям продвинутого уровня [Shin 2009].

Вследствие политики глобализации корейские университеты в настоящее время значительно более интернационализированы, чем их коллеги в Японии, где сохранились парохиальные круги компенсации в Японии. Например, Сеульский национальный университет в 2012 году более чем в три раза превосходил Токийский университет по показателям «иностранные преподаватели» и «обмен студентами». Кроме того, Сеульский национальный университет в четыре раза превосходил Токийский по показателю «отправка студентов за границу» [Kim So. et al. 2012].

В целом на национальном уровне глобально ориентированные внутренние программы позволили Корее как отправить большое количество своих студентов за границу, так и привлечь растущее число иностранных студентов для обучения в корейских университетах. Исследование ОЭСР показало, что в 2011 году в зарубежных университетах очно обучались 139 000 корейских студентов, японских же — только 39 000. Кроме того, с 2000 по 2011 год число иностранных студентов в Корее увеличилось более чем в 17 раз[368]. Корейское правительство также щедро спонсирует зарубежные стажировки, по которым в рамках программ трудоустройства по всему миру ежегодно выезжают тысячи молодых корейцев, как правило, студентов университетов[369]. Япония в сотрудничестве с зарубежными партнерами начала поощрять опыт работы за границей, как, например, в рамках соглашения с Австралией о выдаче виз для работы во время каникул. Однако государственные программы такого рода остаются гораздо менее обширными, чем в Корее.

Жилищная политика требует большей доли государственного участия, ориентированного на социальное обеспечение, с меньшим уклоном в строительный сектор, чем это принято в Японии.

Земельная политика, при которой цены на землю в Японии систематически завышались, занимала центральное место в неортодоксальной японской политике роста «инвестируй, потом экономь» в 1950-х, 1960-х и 1970-х годах и поддерживалась доминирующими кругами компенсации. Такой подход затруднил предложение доступного жилья для населения и привел к крену в сторону строительства, что особенно препятствовало развитию вторичного рынка жилья. В условиях низких темпов экономического роста в XXI веке в Японии назрела острая необходимость в новых, более ориентированных на потребителя подходах к жилищному строительству, для которых три избранных нами в качестве примера передовые, но густонаселенные страны представляют собой отличные модели для подражания.

Из выбранных нами примеров, наиболее ярко контрастирует с Японией в плане жилищной политики Сингапур, представляя альтернативы, которые многие сочтут привлекательными, а другие — спорными. Совет по жилищному строительству и развитию (HDB) предоставляет жилье — от базовых квартир, удовлетворяющих повседневные потребности, до пятикомнатных роскошных квартир — более чем 80 % жителей Сингапура, из которых 90 % имеют свое жилье в собственности[370]. Правительство Сингапура предлагает привлекательные варианты финансирования, особенно для покупателей первичного жилья, чтобы обеспечить доступность качественного жилья для сингапурцев[371].

Правительство Сингапура также стратегически увязывает жилищную политику с более широкими социальными перспективами. Совет по жилищному строительству и развитию (HDB), отвечающий практически за все жилищное строительство в этом островном государстве, строит экологически чистое жилье, которое позволяет экономить энергию и снижать эксплуатационные расходы. Солнечные фотоэлектрические системы установлены в сотнях кварталов с целью достижения нулевого коммунального энергопотребления, а с 1990-х годов оборудуются «зеленые крыши» с растительностью, обеспечивающие места для отдыха и снабжающие окружающую среду прохладой[372].

Правительство Сингапура использует жилищную политику в качестве средства обеспечения политической стабильности, предоставляя молодым людям предложенную когда-то Джоном Локком «долю в обществе», а также способствуя этнической интеграции. Последней оно стремится достичь