грязный рюкзак, брошенный рядом с дверью, подбираю его, раскрываю и просматриваю содержимое. Все мокрое насквозь. Да где же он был, черт его дери?! Сегодня разве шел дождь? Толстовка, бутылка с водой, обертки от шоколадок… Открываю молнию на боковом кармашке и вытаскиваю оттуда смятую, промокшую пачку сигар.

Это что такое?

Рассматриваю этикетку. И ведь не какие-нибудь простенькие сигары, а дорогие.

Где Гарри добыл на них деньги?

Он курит?

А дальше что будет?

Он сказал, что потерял телефон. Это тоже вранье – или телефон просто намок и испортился? Наудачу снова набираю его номер.

– Алло, – отвечает женский голос.

Вот это неожиданность.

– Алло, я… – запинаюсь, не зная, что сказать. – Вы нашли мой телефон?

– Да, дорогой, – отвечает женщина. Судя по голосу, старушка.

– Огромное вам спасибо… На самом деле это телефон моего друга. Можно мне подъехать и забрать его?

– Конечно. Я живу в доме шестьдесят по Нейпир-стрит.

– Где это?

– В округе Саффолк.

Задумчиво чешу в затылке. Округ Саффолк… это как минимум в пятнадцати милях отсюда.

– Где вы его нашли? – спрашиваю.

– На улице, в канаве, всего полчаса назад.

– У вас там сегодня шел дождь?

– Да, ливень был всю ночь. К счастью, телефон лежал в непромокаемом пакете.

Что?!

Это уже совсем бессмыслица какая-то.

– Хорошо, до скорой встречи. – Я отключаю связь, торопливо записываю адрес, который назвала мне женщина, и возвращаюсь в дом, к Клэр. – Я ненадолго, съезжу за продуктами, – говорю ей. – Можно взять твою машину? Тебе что-нибудь купить?

– Нет, спасибо, – она вздыхает, словно вся тяжесть мира лежит на ее плечах.

Я обнимаю ее и нежно целую.

– Он уже дома, детка. Расслабься.

Убираю волосы с ее лица.

Клэр улыбается мне:

– Я тебя люблю.

– И я тебя люблю.

Как же приятно это слышать! Улыбаюсь и снова целую ее.

– Я скоро, не скучай.

Полчаса спустя я паркую машину возле названного дома и стучусь в переднюю дверь.

– Кто там? – отвечает уже знакомый голос.

– Здравствуйте, я приехал за телефоном. Большое спасибо, что ответили на мой звонок.

– О, не за что, дорогой, – старушка, открыв дверь, тепло улыбается. – Сейчас принесу.

Она уходит в глубь дома, вскоре возвращается и протягивает мне свою находку. Я смотрю на телефон в ее руке. Действительно, тщательно упакованный в зиплок-пакет.

– Напомните, где именно вы его нашли?

– На углу Эльм-стрит и Второй.

– Хорошо, спасибо большое! Я вам очень благодарен.

Сбегаю с крыльца, сажусь в машину и ввожу названия этих улиц в навигатор.

Что ты такое затеял, волшебник?

Останавливаю машину на углу Эльм-стрит и Второй улицы и смотрю на громадные металлические ворота. Читаю вывеску:

КЛАДБИЩЕ ОКРУГА САФФОЛК

У меня замирает сердце. Насколько я понимаю, здесь может быть похоронен только один человек.

Уэйд Андерсон.

Гарри ездил к отцу.

Когда разрозненные детали головоломки начинают складываться в одно целое, меня охватывает печаль.

С тяжелым сердцем разворачиваю машину. Нужно вернуться.

Еще только шесть вечера, и я заканчиваю готовить ужин для нас всех – спагетти болоньезе. Мне срочно нужны углеводы, иначе я скончаюсь в корчах. Клэр придремала на диване, смотря фильм, а Патрик и Флетчер сидят на кухонной скамье, разговаривая со мной.

Но мои мысли не с ними – они с Гаррисоном, угрюмо сидящим в своей комнате.

Он под домашним арестом, и я сам слышал, как Клэр лишила его всех привилегий и поблажек.

Это не мое дело, и я не должен вмешиваться, но… я сочувствую мальчишке.

Накладываю большую тарелку спагетти, посыпаю тертым сыром, кладу на поднос чесночный хлеб и ставлю кружку с чаем.

Гарри не позволено покидать комнату. Отнесу ему ужин, пока Клэр не проснулась.

Поднимаюсь по лестнице и стучусь в дверь.

Нет ответа.

Потихоньку приоткрываю ее и вижу, что Гарри лежит на кровати спиной к двери.

– Я тебе ужин принес, волшебник.

Никакого ответа. Он меня игнорирует.

Хм-м…

Вхожу и закрываю за собой дверь. Ставлю поднос на письменный стол и смотрю на мальчишескую спину.

– Ты как, в порядке? – спрашиваю.

– Уйди, – он печально вздыхает.

Сажусь на край постели, пытаясь понять, как с ним разговаривать.

– Я нашел твой телефон.

Поворачивается. Настороженно смотрит на меня.

– Точнее, его нашла одна женщина, а я поехал и забрал.

Гарри опускает глаза.

– Почему бы тебе не рассказать матери, что ты ездишь на кладбище?

Пацан сжимает челюсти, но упрямо молчит.

– Это туда ты уезжаешь каждый раз, когда якобы пропадаешь?

Он встречается со мной взглядом, и я понимаю, что догадка верна.

– Как долго ты добираешься туда на велосипеде?

Это же целых пятнадцать миль – значит, долго.

Гарри продолжает молчать.

– Вчера ночью у тебя спустило колесо, и ты не смог добраться до дома Барб вовремя, верно? – спрашиваю я. – А потом начался ливень, и ты несколько часов шел домой пешком.

Он по-прежнему ничего не отвечает.

– Тут я не против тебя, волшебник. Я на твоей стороне, – похлопываю его ладонью по ноге. – Я пытаюсь разобраться, что за хрень с тобой творится. Почему бы тебе просто не попросить мать, чтобы она возила тебя туда? Зачем надо врать о том, где ты бываешь?

– Потому что каждый раз, когда она туда ездит, она потом плачет неделю подряд, а видеть ее печальной невыносимо!

Боже!

Я опускаю голову, и мы некоторое время сидим молча.

– Где ты взял деньги на сигары?

В его глазах мелькает ужас.

– Просто скажи, я не стану никому рассказывать.

Гарри нерешительно молчит, потом наконец отвечает:

– Я шесть месяцев копил карманные деньги.

Я растерянно морщу лоб.

Пацан снова отворачивается к стене.

– Это для папы, – тихо шепчет.

Я зажмуриваюсь от нестерпимой печали, раздирающей грудь.

Бедный парнишка!

– Просто расскажи матери, где ты был. Она не станет на тебя сердиться, – пытаюсь я его уговорить.

– Зачем? – пожимает он плечами. – Она снова потащит меня к психологу. Лучше пусть злится, чем тревожится. Хватит с меня мозгоправов!

Мы еще некоторое время молчим. Я не знаю, что еще сказать.

– Давай поужинай, а потом спускайся, и мы пару часов поработаем над ракетой.

Гарри лежит неподвижно, лицом к стене.

– Нет, спасибо.

Я кладу его телефон на тумбочку.

– Вот твой аппарат.

Направляюсь к двери.

– Тристан!

Оборачиваюсь.

– Пожалуйста, не говори ей, ладно?

Киваю:

– Заметано.

С тяжелым сердцем плетусь вниз по лестнице и вижу в гостиной Клэр, которая запихивает в коробку полусобранную модель космического корабля. Рядом с ней мрачно стоит Флетчер.

– Ты что это делаешь? – спрашиваю ее.

– Собираюсь отвезти в магазин для бедных.

– Почему?!

– Потому что Гарри врет, и я не стану это терпеть! Хватит с меня этого дерьма, Тристан, сыта по горло! Его поведению нет оправданий.

– Положи на место, – велю я.

– Тристан!

– Я сказал, положи! – рявкаю я. И как мне, спрашивается, защитить его, не рассказывая Клэр то, что я знаю?

– Почему это ты вдруг встал на его сторону? – подбоченивается она. – Какой бес в тебя вселился?

– Просто будь с ним помягче, пожалуйста! – остыв, вздыхаю я. – Поешь, прими душ и иди спать. Мы с мальчиками наведем порядок. Оставь Гаррисона на какое-то время в покое. Ты устала и переполнена эмоциями. Завтра все станет чуть легче, тогда и разбирайся.

Флетчер криво улыбается мне.

– Хитрик, ты готов ужинать? – окликаю я младшего.

Патрик вприпрыжку выбегает из гостиной:

– Да, это же мои любимые спагетти!

Сижу в машине и наблюдаю за Гаррисоном, который идет по дороге. Я припарковался рядом с его школой, время – три часа дня, уроки кончились, и я, блин, сам не понимаю, что я здесь делаю.

Точнее, понимать-то понимаю, но совершенно уверен, что Клэр, если бы узнала, встала бы на дыбы.

Увы… но я должен это сделать. Весь день себе места не находил. Я завожу мотор, догоняю Гарри и медленно еду рядом.

– Эй, волшебник! – окликаю его.

Он оборачивается, хмурит лоб:

– Что ты здесь делаешь?

– Залезай.

– Нет, – и продолжает шагать вперед.

– Лезь в машину, иначе я все ей расскажу, – угрожаю я.

Пацан зло смотрит на меня, тяжко вздыхает, но все же подходит и садится в машину.

– Ну, чего надо?

Я передаю ему пачку сигар, точно такую же, как та, что промокла и погибла. Гарри, насупившись, смотрит на нее.

– Хочешь встретиться с отцом? – спрашиваю я.

Он на миг поднимает на меня глаза, потом опускает голову и снова долго смотрит на сигары.

Это значит «да».

Выруливаю