Работа, конечно же, победила в школе на отборочном туре, победила и на городском конкурсе. Мэр выбрал лично эту работу. Ляля правильно рассудила: должны быть и лисы – символ города, а идея мамы – недавно отстроенная новая церковь – отражает напряжённую работу администрации города.

Лялю вызвали в мэрию на вручение награды. Школьников награждали за разные успехи. Кого-то за олимпиады и за исследования, кого-то за спорт, а Лялю – за картину-плакат. Ляля очень боялась идти на вручение призов. Ведь не она же рисовала, она только церковь и лис изобразила. Но мама сказала:

– Всем всё равно, кто нарисовал. Ты думаешь, исследовательские работы и проекты там сами делали?

– Да. А как же?

– Тоже родители.

– Почему? Вот у нас в классе…

Ляля хотела рассказать про Андрея, какая у него интересная была работа по сезонным миграциям. Случалось, что кабаны выбегали в снежные зимы из лесов в поисках пищи. По всей видимости, кабаны настигали и лис, поэтому в снежные зимы лисы и уходили в город, так предположил Андрей…

– У Андрея папа – директор охотничьего хозяйства.

– Мама! На экране высвечивались фото: следы на снегу. Андрей ведь сам эти следы фотографировал. У него знаешь какой мобильник…

– Да уж представляю.

– И презентацию Андрей сам делал. У него и компьютер есть, и даже интернет!

Но мама так и не поверила. Мама имела очень неприятную привычку спорить, перебивала:

– Помогали, Ляля. Всем помогают.

– Мама! Он лыжник.

– Ну и что, что он лыжник?

– Мама! Он сам на лыжах везде ездил! Сам делал.

– Что он, с фотоаппаратом в минус пятнадцать рассекал?

– Мама! Я же говорю: мобильник!

– Все мобильники садятся на морозе.

– Но Андрей сказал, что фото…

– Мало ли что сказал Андрей!

– Он сам фотографировал! Сам!

– Откуда ты знаешь наверняка?

– Так может рассказывать человек, который делал сам, который много знает.

– Умная ты стала, однако!

– Случаи о зверях ему папа рассказал, но Андрей это и не скрывал.

– Вот видишь: всё-таки папа. Папа ему дал самое главное – материал. Без папы он бы ничего не смог.

Мама, когда была не в духе, всё кругом ставила под сомнение, изводила вопросами, не только Лялю, мама изводила вопросами подруг, особенно тётю Галю. За последнее время Ляля, несмотря на данное самой себе обещание бросить прослушку, дважды подслушала жуткие перебранки с тётей Галей, мама над ней просто издевалась.

Ляле не нравилась эта мамина черта больше остальных. Про себя Ляля называла маму прилипалой. Ляля видела: маме очень неприятен успех других. Просто очень и очень. В разговорах по телефону она часто говорила, что время быстротечно, и это плохо, но во времени можно видеть, кто чего добился. По всей видимости, папа Андрея чего-то добился, раз маму так раздражала победа Андрея, а может быть, и то, что у него был компьютер. После этого разговора мама оформила компьютер в кредит.

– Ну вот, – сказала, – теперь ты тоже сможешь делать презентации. Сама. Вместо изостудии будем ходить на курсы компьютерного дизайна. Это сейчас будет тренд, это перспективнее рисования…

Неожиданно, после того как в газете опубликовали списки приглашённых в мэрию, все работы Ляли срочно вывесили на самых видных местах в изостудии без всякой итоговой выставки и в халявных паспарту. И конечно же, Екатерина Яковлевна напросилась с Лялей в мэрию на вручение.

– Мама рисовала? – как бы между прочим спросила Екатерина Яковлевна, после того как показала последнему из родителей, пришедших забирать своё чадо, Лялины работы.

– Эти – я сама! У вас же на глазах!

– Эти понятно, это наши, студийные. А плакат?

– Помогала, да. – Ляля отвечала точно по маминым инструкциям.

– Хорошо, – согласилась Екатерина Яковлевна. – Тут такое дело, Ляля, ты должна мне помочь.

В животе от испуга и растерянности даже перестало урчать, а до этого Ляле так хотелось чайку с пирожными, которые она не смела есть, – в изостудии Ляля заявляла, что не успевает пить чай, что у неё репетитор, и просила бабушку забирать сразу после занятия. Сейчас бабушку вежливо попросили подождать, и, пока все расходились, она сидела за столом и чаёвничала – такое не позволялось почти никому из родителей. Э-эх, пропало единственное чаепитие, всем теперь что-то от Ляли нужно…

– Ляля! Ты должна, во-первых, обязательно сказать, что я – твой педагог и назвать нашу изостудию…

Ляля мягко улыбнулась, кивнула, а про себя дико возмутилась. На подписи к работе педагогом была указана Елена Вячеславовна из школы, она вела в классе технологию и изо, в школе Ляле очень нравилось и рисовать, и делать разнообразные поделки – Елена Вячеславовна всегда хвалила, не то что в изостудии, где в конце занятия работы выкладывались на пол, и Екатерина Яковлевна весь год разносила Лялю в пух и прах: и работает она мало, и цвет не тот, и задний фон не проработан.

– И ещё, Ляля, очень тебя попрошу: ты должна пожаловаться мэру, что нашу изостудию перевели в другое помещение, на отшиб. Ну скажи: ты сама-то хочешь на окраине заниматься, рядом с лисами?

Ляля замотала головой, а про себя подумала, что студия была недалеко от лис и на старом месте и она очень хочет видеть лис везде, что в этом плане место студии сейчас идеально, жаль, что первый этаж. И ещё Ляля хотела сказать, что не придёт на следующий год, а будет ходить на компьютерный дизайн – на старом месте изостудии теперь компьютерный центр.

– Вот и я о том же. А как вечером зимой возвращаться старшей группе? У нас же занятия в девять вечера заканчиваются! Так что, Ляля, на тебя последняя надежда!

Ляля улыбнулась натянуто, закивала.

– Ты всё поняла?

– Да. Поняла.

– Ну допивай чай.

– Спасибо. Мы с бабушкой пойдём, – сказала Ляля: в студию уже вовсю подтягивались старшие дети лет двенадцати. Ляля никогда не общалась со старшими, она себя чувствовала изгоем среди них.

– Ну хотя бы курабье возьми, Лялечка. Оголодала, наверное, столько сейчас трудилась, писала.

Ляля поблагодарила и взяла печенье с ажурной бумажной тарелочки.

– Бери всё, всё, вместе с тарелочкой. Это же пластик, одноразовая…

И Ляля положила всё в пакет. Ажурная тарелочка. Ляля такую ещё ни разу не видела, и всю обратную дорогу она жевала мягкое и нежное курабье. Как сразу изменилась Екатерина Яковлевна! А Ляля ничего не будет говорить про студию. Будет теперь Екатерина Яковлевна знать, как на Хэллоуин не пускать.

Ляля пришла в мэрию в джинсах. И в свитере. Но и джинсы, и свитер были дорогие, фирменные. Мама серьёзно и внимательно относилась к одежде, никогда, даже когда жаловалась на безденежье, не разменивалась на дешёвку и всегда, когда описывала одежду, свою и дочери, добавляла: