все время отвлекается, потому что концентрирует внимание на удержании духа-медвежонка. В конце концов Пэт это надоело. Она сказала, что Миэ следует играть только с кем-то одним – либо с ней, либо со своим медвежонком. Миэ не хотел быть странным. Он выбрал подругу, потому что играть с ней было интересней, чем с духом. С тех пор Миэ решил, что не станет больше призывать его.

– Дух грустил без него?

– Дух не мог грустить. Он не был живым. Ты ведь не думаешь, что, например, вот этот медведь грустит? – он указал на свою любимую деревянную статуэтку в углу комнаты.

– Как раз-таки думаю. Думаю, он грустит всякий раз, когда я закидываю его твоим грязным бельем.

– Нет, лучик мой, ты ошибаешься, – усмехнулся Хартис. – Кто при этом грустит, так это только я. Так было и с тем медвежонком. Он не мог грустить, но без него в глубине души грустил Миэ. Изредка, когда никто не видел, вопреки собственному решению он все еще призывал его. Порой во время игр, пусть и окруженный друзьями, он чувствовал себя одиноко, и притворялся больным, чтобы спрятаться в своей комнате и проводить время наедине с медвежонком. Но годы шли, Миэ взрослел, и у него появлялись другие заботы и увлечения. Детские фантазии со временем потеряли для него интерес – а ведь лишь они делали духа-медвежонка верным другом Миэ. Со временем он призывал духа все реже, а потом и вовсе перестал…

– Если у этой истории будет плохой конец, – предупредила Лу, – я тебя покусаю.

– Нет-нет, постой, не кусай. Там будет хороший конец, обещаю…

– Но эта Пэт – она явно сделает какую-то подлянку, да? Нутром чую.

– Вовсе нет! Просто как-то так вышло, что в этой истории она предстала… Нет, кхм… Она хорошая. Они с Миэ были лучшими друзьями до самого конца школы…

– Но из-за нее Миэ забыл про своего медвежонка.

– Нет, послушай. История еще не закончилась. В том городе, где они жили, раз в шесть лет проводился грандиозный турнир, который назывался Битвой аватаров…

– Битвой чего?

– Аватаров. Так называли сотканных из эфира духов.

– Таких, как медвежонок Миэ?

– Да. Существовали люди, призыватели, которые специально обучались проецировать наружу свое внутреннее «я» – что, по сути, и было их аватаром, – чтобы потом сражаться с его помощью на дуэлях. Эфирные духи были бесплотны, но могли биться друг с другом. При этом сами дуэлянты никак не страдали, что делало данный вид состязаний безопасным и одновременно очень зрелищным и популярным. В год, когда Миэ исполнилось двадцать четыре, в городе полным ходом шла подготовка к очередной Битве аватаров. Однажды, проходя мимо площади, где проводился отборочный турнир, Миэ вспомнил про своего духа и решил поучаствовать. Он ни на что не рассчитывал – просто искал повод ненадолго окунуться в детство, снова встретиться лицом к лицу со старым другом. Однако когда после долгих лет Миэ вновь призвал его, то поразился – дух уже давно перестал быть растрепанным медвежонком… Увидев внушительного могучего медведя размером с хижину – а именно такими были примерные размеры аватаров у взрослых – Миэ ощутил гордость и небывалый душевный подъем. Неожиданно для самого себя он одержал верх над несколькими противниками, прошел этап отбора и стал одним из шестидесяти четырех счастливчиков, допущенных к состязаниям.

Тогда Миэ понял, что ему выдался шанс исполнить свою мечту. Дело в том, что он с малых лет обучался воинскому искусству и после окончания школы был принят в элитный отряд, однако втайне мечтал стать торговцем и открыть собственную лавку. На это нужны были деньги. Он мог взять их у родителей, но знал, что те будут разочарованы его сменой профессии: торговая карьера была куда менее почетной, чем военная. Поэтому Миэ не хотел просить их об одолжении, хотя и понимал, что они не откажут. А в Битве аватаров, смекнул он, можно выиграть денежный приз и самому вложиться в открытие нового дела.

Но даже успешно пройдя отборочный тур, Миэ понимал, что на самой Битве шансов у него крайне мало. Призыватели, которые выступали там, были настоящими профессионалами. Они специально учились искусству аватаров и долгие годы готовились к соревнованию, знали все трюки и приемы, которые можно применять на дуэли. Миэ же, учившийся контролировать свой аватар лишь в глубоком детстве, совершенно не умел использовать его, как оружие. На этапе отбора он действовал по наитию, но позже проанализировал свои битвы и понял, что висел на волоске множество раз. Лишь слабость противников, собственный кураж и небывалая удача позволили ему победить. Но считать, что эти подвиги удастся повторить на настоящей арене, было бы опрометчиво.

Родители и друзья не поверили своим ушам, узнав, что Миэ допущен к состязанию. И, когда он поделился с ними своими опасениями, они их подтвердили, единодушно сказав, что на Битве Миэ ждет незамедлительный провал. Но, как я уже говорил, Миэ был до чертиков упрям. Вопреки всем и вся он решил, что одержит победу – в одном туре, конечно же, на большее он не смел рассчитывать. Чтобы закалить себя, он начал тренироваться. До самого начала состязаний он велел себе держать духа призванным и ни на секунду не отпускать его. Несколько дней он не смыкал глаз и ни на что не отвлекался. Ему удалось – он ни разу не потерял концентрацию, и его медведь всегда был рядом, большой, светящийся и красный. Он придавал Миэ сил, пускай со временем удерживать его становилось все трудней и трудней.

Когда пришло время отправляться на Битву, внешний вид Миэ выдавал крайнюю степень бессилия, в которой он пребывал. И тем не менее Миэ явился на дуэль с гордо поднятой головой в сопровождении своего аватара. Ловя на себе пораженные и восхищенные взгляды – еще бы, обычно участники не призывали аватаров заранее, разумно экономя силы перед сражением – он ощутил прилив лихорадочного воодушевления и в этом состоянии вышел на арену.

А она была воистину колоссальная. Город, про который я рассказываю, раскинулся на склонах спящего вулкана. На самой верхушке, вокруг жерла, располагался каменный амфитеатр, невероятно огромный и невероятно красивый, вмещавший столько зрителей, сколько жителей в Кауре, а то и больше… Представляешь? На Битве аватаров, самом грандиозном состязании в империи, все трибуны были забиты до отказа. И вот, под бой барабанов, сопровождаемый тысячами взоров, Миэ вышел на арену… Он бы ужасно разволновался, но у него