Лукас взял меня за руку и сказал:

— Привет, ребята!

— Ты справился! — воскликнула девушка в толстовке и широкоулыбнулась, продемонстрировав кривоватый зуб, каким-то образом сделавший ееочаровательной. — Правда, экзамены так и не сдал — разве только теперь их сдаютв марте.

— Я понял твой намек, Дана. Мне не удалось продержатьсяцелый год, а это значит, что ты выиграла пари. — Лукас пожал плечами. — Правда,мой бумажник достался вампирам, так что боюсь, тебе придется удовлетворитьсятолько моральной победой.

— Похоже, что ты сумел привезти с собой нечто более важное.— Дана протянула мне руку. Мне не хотелось отпускать Лукаса, поэтому я пожалаее левой рукой. — Я Дана. Мы с Лукасом знакомы давным-давно. А ты, должно быть,Бьянка.

— А откуда ты про меня знаешь?

— Можно подумать, он говорил о чем-то еще все рождественскиеканикулы! — Дана расхохоталась.

Я искоса глянула на Лукаса, увидела его смущенную улыбку иощутила прилив гордости и, несмотря на толпу незнакомых людей, уверенности всебе.

— О, это и есть твоя юная леди? — Седовласый мужчинаулыбнулся мне. — Меня зовут мистер Ватанабэ. Я знаю Лукаса с тех пор, как он...

— Хватит смущать парня, — перебил его высокий мужчина стемными волосами и усами. Он нервировал меня, хотя я не смогла бы объяснитьпочему, а два одинаковых шрама на правой щеке делали его улыбку пугающей. Кейтобняла его за плечи. — Я Эдуардо, отчим Лукаса.

— Ясно. Привет. Приятно познакомиться.

Лукас никогда не упоминал о своем отчиме. Должно быть, нехотел считать его частью семьи. Лукас скупо улыбнулся:

— Я должен был взять с собой Бьянку. Я знаю, что нарушилправила, рассказав ей о Черном Кресте, но я ей доверяю.

— Надеюсь, Лукас не ошибается насчет тебя, Бьянка. — Эдуардоприщурился, внимательно всматриваясь в меня, а потом в Лукаса. Было очевидно,что это мне нужно надеяться на то, что Лукас не ошибается. Эта группа (вособенности Эдуардо и Кейт, похоже, ее руководители) не относилась с легкостьюк тому, что кто-то выдавал их тайны. — У нас нет времени на объяснения, потомучто нам пора двигаться дальше.

Остальные расспрашивали Лукаса о том, как ему удалось унестиноги. Я понимала, что тоже должна что-то отвечать, хотя бы для того, чтобподдержать его выдуманную историю, но не могла себя заставить. Вся моя жизньежесекундно менялась, и я так стремительно удалялась от знакомого мне мира, чтоиспытывала своего рода психологическую встряску. Но было и еще кое-что. Яощущала нечто вроде жужжания, такого низкого, что не могла определить источникзвука. Больше всего это походило на слабую вибрацию земли. У меня скрутиложелудок. С этим местом что-то было не так, и сильно не так.

Потом я глянула на стену и увидела, что в одном местештукатурка была светлее, чем всюду. Там что-то долго висело. Что-то, похожее накрест.

Слишком поздно до меня дошло, что это не просто заброшенныйдом для общих собраний. Несколько веков назад такие дома служили и для другихцелей. В течение недели их использовали как залы для различных обсуждений,разных нужд общины и даже как суды. Но по воскресеньям эти дома становилисьцерковью.

Церковь... Фу! Вампиров не охватывает пламенем, если ониприкоснутся к кресту, как показывают в фильмах ужасов, но это не делает церковьприятным для них местом. У меня закружилась голова, и я поспешно отвернулась отсветлого пятна в форме креста.

— Бьянка? — Пальцы Лукаса прикоснулись к моей щеке. — Тыкак?

— Я не могу здесь находиться. Можно мне уйти в какое-нибудьдругое место?

— Тебе сейчас опасно выходить отсюда. — К моему удивлению,произнесла это Дана. — Забудь этих мерзавцев из «Вечной ночи». Мы получилидурные вести из города, так что у нас хватает причин для волнений.

Следовало спросить, что за «дурные вести», или притвориться,что мне есть куда уйти или еще что-нибудь, но жужжание в моей головеусиливалось. Освященная земля требовала, чтобы я ее покинула. Конечно, мояреакция лишь слегка напоминала то, что происходит в церкви с моими родителями,но этого хватило, чтобы сбить меня с толку и лишить сил.

— А могу я вернуться обратно в отель? Мы еще не выписалисьоттуда.

— В отель? Ничего себе. — Мистер Ватанабэ пришел взамешательство. — В наши дни они так быстро взрослеют!

— Мы должны поместить Бьянку в безопасное место. — Резкийголос Кейт превращал обыкновенное предложение в команду. — Нам нужнососредоточиться, но я подозреваю, что Лукас на это не способен, пока она здесь.

— Со мной все прекрасно! — Очевидно, Лукас воспринял словаКейт как критику. — Бьянка помогает мне здраво мыслить. Для меня лучше, еслиона останется здесь.

Мистер Ватанабэ просиял, глядя на него. Если бы мне нетребовалось срочно уйти из церкви, я тоже просияла бы.

— Все нормально, — поклялась я. — Потом ты меня найдешь. Явернусь в отель.

Эдуардо помотал головой:

— Вампиры могли проследить вас до него. Мы должныпереправить тебя в безопасное место. Как насчет того, чтобы вернуться домой?

Этот простой вопрос окончательно выбил почву у меня из-подног. Мой дом: мама и папа, телескоп и репродукция Климта, старые пластинки дляпроигрывателя и даже горгулья — показался мне самым безопасным местом на свете— и самым далеким. Я никогда не ощущала себя такой потерянной.

— Я не могу туда поехать.

— Если ты беспокоишься о том, что им рассказать, так мы тебепоможем, — коротко бросила Кейт. Переубедить ее было, похоже, невозможно. — Нампросто нужно довезти тебя до твоих родителей. Где они сейчас?

Задняя дверь резко распахнулась, впустив в комнату свет ихолодный воздух. Я испуганно подскочила, но только я одна — все бойцы ЧерногоКреста, включая Лукаса, были начеку. Они мгновенно схватили оружие иповернулись лицом к врагу. К вампирам.

Впереди всех стояли мои мама и папа.

— Бьянка!

Папа и Лукас воскликнули это одновременно; каждый пыталсяпредупредить меня, и мне показалось, что меня разрывает надвое. Все остальныеперекрикивали друг друга, меня охватила паника, и я уже не могла отличить одинголос от другого.

— Оставьте ее!

— Отойди от нее!

— Отойди назад, или умрешь!

— Если вы только попытаетесь тронуть ее...

— Бьянка! Бьянка!

Это мама. Я сосредоточилась на ней и только на ней. Онастояла в дверном проеме, вытянув вперед руку. Солнце сзади освещало ее волосыцвета карамели так, что казалось, будто у нее над головой ореол.

— Иди ко мне, милая. — Она так раскрыла ладонь, чтонапряглась каждая жилочка. Так сильно, что ей наверняка было больно. — Просто идисюда.